Интерконтинентальный мост

— Может быть, со стороны это так и кажется, — с улыбкой ответил Метелица. — Этот мост, наверное, и будет завершением моей жизни… Во всяком случае, я в этом уверен, мне уже не придется делать ничего подобного. Я трезво смотрю на вещи… И сейчас меня беспокоит единственное — как сохранить его, эту мечту, воплощенную в металл, пластик и бетон.

— Есть сомнения? — встрепенулся Иван Теин.

— Пока у меня в душе, — ответил Метелица. — Хотя я получил заверения специалистов, что с нашей стороны мост полностью обеспечен защитой. Но на сердце все же неспокойно. Особенно в связи с предстоящим приездом высоких гостей. Будь моя воля, посоветовал бы им встретиться в другом месте…

— К нам уже прибыло несколько человек для подготовки визита, — сообщил Иван Теин. — Переговоры будут длиться два дня: первый день в Уэлене, второй — в Номе. Мы собираемся показать небольшой концерт чукотских и эскимосских песен и танцев.

— Вот это хорошо! — одобрительно сказал Метелица. — Вот это именно то, что они обязательно должны увидеть! Я до сих пор помню летний фестиваль.

— Собирались угостить их настоящей чукотской едой, но, как выяснилось, у них собственное меню и даже повара. Но на всякий случай держим строганину и моржовую печенку.

Иван Теин повел гостя прямиком через лагуну, пересекая ее в самой широкой части. Но именно этот путь в новый Уэлен и был самым коротким, потому что уже был поздний час, и луна стояла высоко, обливая все вокруг серебристым светом.

— Как это ни прекрасно, это все же мертвый свет, — заметил Иван Теин. — Он никак не может заменить живого солнечного света.

— В старой колымской песне есть такие слова: «И пусть луна светит своим продажным светом…», — вспомнил Метелица.

— По-моему, хорошо сказано.

Наверное, уже была полночь, когда они подошли к гостинице, и на прощание Метелица сказал:

— Может быть, я у вас пробуду несколько дней.

— Я буду только рад этому! — искренне воскликнул Иван Теин.

— Возможно, что часть запасов, предназначенных для высоких гостей, — продолжал, улыбаясь. Метелица, — придется истратить на меня и моего будущего гостя.

— Да у нас этой строганины хватит на дюжину самых прожорливых президентов! — пообещал Иван Теин. — А что за гость, если не секрет?

— Сюда должен подъехать Хью Дуглас, и у меня с ним должен состояться серьезный разговор, — ответил Метелица.

Глава четвертая

Метелице удалось поймать Хью Дугласа лишь ранним утром по уэленскому времени. Это был исход дня на восточном побережье Соединенных Штатов Америки.

— Я вас жду в Уэлене, — сказал Метелица, вглядываясь в напряженно-веселое лицо своего американского коллеги. — Пробуду здесь несколько дней. Для вас зарезервирован соседний номер. Правда, это не «Джефферсон-отель» в Вашингтоне, но зато есть неограниченный запас строганины и мороженой морошки. Учтите, что это продукты из запасов, предназначенных для угощения высоких гостей — президентов.

— Как только управлюсь с делами, немедленно вылетаю в Уэлен, — обещал Хью Дуглас. — Скорее всего это будет послезавтра.

— Я вас жду, — еще раз повторил Метелица и выключил канал дальней междугородней видеосвязи.

Хью Дуглас вместе с улыбкой погас на матовом экране дисплея.

После завтрака в доме Ивана Теина Метелица связался с Администрацией, внимательно выслушал доклад дежурного Главного инженера и попросил не беспокоить его до вечера, если не произойдет ничего сверхнеобычного.

— Хочу просто походить по Уэлену, посмотреть, чем живет и дышит самый северо-восточный поселок нашей страны, — сказал Метелица Ивану Теину.

— Насчет самого северо-восточного, — улыбнулся Иван Теин, — теперь поселок Администрации отнял у нас это преимущество.

— А ведь верно, — согласился Метелица.

Но, подумав, сказал:

— А все равно мы принадлежим Уэленскому сельскому Совету.

Наступал короткий сумеречный день. Температура упала до тридцати пяти градусов ниже нуля по Цельсию. Время от времени с морской стороны слышались звуки, похожие на пушечный сигнал полуденного часа у Петропавловской крепости в Ленинграде: это лопался сжимаемый морозом морской лед.

Для поездок по поселку, растянувшемуся вместе с хозяйственными и производственными постройками на несколько километров по южному берегу замерзшей Уэленской лагуны, Иван Теин предложил крытый утепленный электрический снегоход.

В помощь взяли еще Александра Вулькына.

— На открытом снегоходе сейчас тяжело: на большой скорости и не заметите, как обморозитесь.

— Ну что ж, — согласился Метелица, — пусть будет закрытый снегоход.

Первый маршрут лежал на звероферму, расположившуюся у берега озера Эле-Лылы. Звероферма представляла собой несколько открытых вольеров, точнее отгороженных обширных пространств тундры с небольшими полуоткрытыми клетками, напоминающими норы-конуры.

— Мы стараемся даже так называемого одомашненного зверя держать в природных условиях, максимально приближать его образ жизни к естественному, — объяснил Александр Вулькын. — Звери реже болеют, и, самое главное, шкура у них лучше.

— Много шкурок получаете? — спросил Метелица.