Интерлюдия (ЛП)

У меня нет ответа для человека, стоящего передо мной. Всего несколько месяцев назад у меня был жених — человек, с которым, как я верила, проведу всю свою жизнь. Мечта о рождении ребёнка исчезла. Я любила Эндрю и не настаивала на усыновлении, надеясь, что он, в конце концов, передумает. Но в последние несколько недель глупая женщина во мне мечтала о возможности иметь ребёнка от Джулиана. Я знаю, что наше совместное времяпрепровождение временно, но мысль о том, чтобы вынашивать его малыша, иметь его частичку, бьёт меня прямо в сердце.

Проходит несколько минут. Джулиан смотрит на меня, ожидая ответа.

— Я… я не знаю. Может быть, я могу усыновить, — говорю я торжественно. Или ты можешь подарить мне ребёнка.

— Лина, я не сомневаюсь, что из тебя получится замечательная мама. У тебя такое любящее сердце. — Джулиан встаёт с колен и садится рядом со мной. Я медленно кладу голову ему на плечо, пока его большой палец кружит по моей ладони.

Мы сидим молча, медленно попивая вино. Мы не смотрим Netflix. Мы остаёмся сидеть на диване, я полагаю, оба потрясённые нашими раскрытыми секретами. Больше ничего не нужно говорить. Это прошлое. Когда приходит время ложиться спать, он берёт меня за руку и ведёт в спальню. Мы оба лежим в постели, уставившись в потолок, моя голова лежит у него на груди. Слушая биение сердца Джулиана, я успокаиваюсь. Целуя меня в макушку, с такой уверенностью, как будто он мог видеть будущее, его следующие слова трогают меня.

— Лина, однажды у тебя будет ребёнок, и этот ребёнок будет самым любимым ребёнком в миру. Когда-нибудь. — Вместо того чтобы заниматься любовью, Джулиан всю ночь держит меня в объятиях, пока я тихо плачу о ребёнке, которого так хочу. 

Глава 13

Я обхожу его гостиную, окружённую окнами от пола до потолка, и выхожу на террасу. Хотя шум в этом городе может быть оглушительным, на крыше тихо. Сидя на шезлонге со стаканом чая со льдом в руке, я думаю об Эндрю.

Прошло уже больше месяца, а от моего бывшего жениха до сих пор ни слова. Мне казалось, что без него я впаду в депрессию. И хотя я далеко не несчастна, я скучаю по Эндрю. Он был в моей жизни настолько долго, что я не могу себе представить, чтобы его в ней не было. Я была готова принять правду. Мне удалось двигаться дальше. Если бы я не была так поглощена этой романтической интрижкой с Джулианом, сидела бы я сейчас на чердаке в слезах? Стала бы я умолять о возвращении к Эндрю? О возвращении к человеку, который хоть и любит меня, но больше не желает? По отсутствию звонков от его матери, я понимаю, что с ним всё в порядке. Наш последний разговор был тревожным, и я знаю, что в какой-то момент мне нужно будет связаться с ним. Мне также нужно будет позаботиться о том, чтобы забрать свои вещи.

Одна в этом оазисе. Одна в своих мыслях. Джулиана сейчас нет дома, и я осталась одна, сомневаясь в наших отношениях. Что конкретно у меня с ним?

Интерлюдия, Лина. Просто интерлюдия.

Разговор, произошедший несколько ночей назад, раздражает меня, хотя так не должно быть: очевидно, что мой любовник может легко входить и выходить из жизни любой женщины без каких-либо сожалений. Несколько недель назад я была одной из его жертв. Когда наша романтическая связь закончится, я снова стану ею. И я дура, которая молча приняла условия Джулиана.

Собравшись с духом, я понимаю, что если бы всё закончилось в этот момент, моё сердце оказалось бы разбито, но я бы ни о чём не жалела. Да, я была бы совершенно опустошена, но смогла бы двигаться дальше.

Неторопливо вернувшись внутрь квартиры, я направляюсь в главную гостиную. Все его вещи окружают меня. И не только потому, что он здесь живёт. Всё — мебель, картины — всё это Джулиан. Ничто не кажется надуманным. У каждой детали есть своя история.

Главная комната большая и в то же время скудно обставленная. Она просто декорирована классикой середины века от Эймс и Миллер, а также специально разработанными работами Хелены Эмерсон и студентов «Школы дизайна Парсонс» и института Пратта. Произведения искусства покрывают белые обширные пространства стен. Я никогда не видела большинство из них раньше, за исключением одного, который меня удивляет. Как это возможно, что я не замечала его до сих пор? Холст в рамке стоит на полу в углу возле рояля. Я наклоняюсь, и когда более близко смотрю на картину… этого не может быть!

Как давно она у него?

Во время учёбы в колледже я подрабатывала помощником куратора в небольшой художественной галерее школы. Моя мать была художницей, и хотя я не унаследовала её способности создавать что-то на холсте, я унаследовала любовь к искусству.

Когда я училась на втором курсе, ко мне обратился всемирно известный художник Дерек Болдуин, с просьбой стать объектом его новой работы. Я узнала, что он был не только выпускником, но и учился в Художественном институте Сан-Франциско вместе с моей матерью. После окончания школы я провела три недели с Дереком и его семьёй. Пока он писал мой портрет, я играла на пианино в его мастерской. Я также помню рассказанные им истории о моей маме, и я благодарна за них.