Интерлюдия смерти

— Даллас, я уверена, что у миссис Скиннер были на то свои причины, — обращаясь к Еве, подчеркнуто холодно заговорила Дарсия. Потом повернулась к миссис Скиннер и ласково ей улыбнулась: — Прошу простить, миссис Скиннер. Видите ли, лейтенант очень нервничает.

— Вам не стоит извиняться, шеф Анджело. Я вполне понимаю стремление лейтенанта Даллас защитить и оградить от неприятностей своего мужа и, в какой-то мере, солидарна с ней.

— Это вы как раз сейчас и пытаетесь сделать? — Ева неприязненно посмотрела на Белл. — И как далеко вы готовы зайти? Какими близкими, тесными взаимоотношениями вы готовы пожертвовать? Или с Зитой Винтер вас ничего подобное не связывало?

— Зитой?! — Плечи Белл опустились, словно под непосильным бременем. — А какое отношение ко всему этому имеет Зита?

— Вы ее знали?

— Она наша крестница. Ну, разумеется, я ее знала. Но почему «знала»?» — От этого тонкого, прелестного, с деликатным макияжем лица отлила кровь, и оно стало похоже на белую маску, на нелепо размалеванную куклу.

— Что случилось?

— Она мертва, — негромко ответила Ева. — Убита сегодня рано утром. Всего через несколько часов после Уикса.

— Мертва? Мертва? — Белл, пошатываясь, встала из-за стола, опрокинув чашку. Она изо всех сил старалась удержаться на ногах. — Я не в состоянии больше говорить с вами.

— Что, хотите пойти за ней? — спросила Дарсия у Евы, когда Белл покинула террасу.

— Нет, пусть перегорит. Сейчас она слишком испугана. Тем, что уже знает, и тем, что ей пока неизвестно. — Ева одобрительно взглянула на Дарсию. — Сработали мы с вами неплохо.

— Мне тоже так показалось. Вам вообще хорошо удается роль злого полицейского.

— Да, я такая. Слушайте, давайте пошлем ко всем чертям этот дамский чайный вечер и пойдем выпьем. — Ева знаком подозвала Пибоди и Миру. — Устроим свой девичник!

8

Сидя в баре, Ева размышляла над стаканом с газированной водой. Она бы предпочла какой-нибудь крепкий коктейль из рома или ликера с соком, но в данный момент свежая голова была для нее важнее выпивки.

— А у вас хорошо отработана эта ваша деликатная манера общения, — сказала она Дарсии. — Думаю, что если бы вы продолжили в том же духе, то, пожалуй, разговорили бы ее.

— Мне тоже так кажется.

— Вот и доктор Мира того же мнения. Вы могли бы работать в паре, — Ева взглянула на Миру, которая потягивала белое вино.

— Белл шокирована и потрясена, — сказала Мира. — Теперь она сначала проверит информацию о смерти своей крестницы. И когда удостоверится в случившемся, ее шок усугубится скорбью.

— Раз так, то она станет более откровенной, если к ней найти правильный подход и правильно формулировать вопросы.

— Завидую вашему хладнокровию, Даллас, — сказала Дарсия. — Впрочем, это мне в вас даже нравится. Я бы хотела допросить Белл Скиннер вместе с доктором Мирой, если, конечно, она не возражает.

— Буду рада помочь. Полагаю, вы хотели бы еще раз побеседовать со Скиннером, Ева?

— С разрешения начальства, разумеется!

— Сейчас уже излишне рассыпаться в любезностях, — ответила Дарсия. — Это портит ваш имидж непреклонного борца. Скиннер не захочет с вами говорить, — продолжила она. — У меня сложилось впечатление, что, как бы он раньше к вам ни относился, после своего доклада на конференции он воспринимает вас с Рорком как единое целое. И при этом ненавидит вас обоих.

— Он что, упоминал о нас в своем докладе?

— Не впрямую, скорее намекал. Где-то в середине своей воодушевляющей, оптимистично-руководящей речи он вдруг сделал резкий поворот. Неожиданно обрушился на копов, которые вступают на скользкий путь, забывают о своем служебном долге ради личного благополучия и материальных благ. А мимика, а жесты! — Дарсию передернуло. — Было совершенно очевидно, что он говорил именно об этом месте — об этом вертепе, о роскошном дворце, возведенном на крови и алчности, — кажется, он именно так выразился — и еще о вас. О тех, кто ублажает в постели преступных парней. Он говорил чрезвычайно напыщенно и пафосно, словно священник произносил проповедь с амвона. И хотя некоторые из присутствующих, казалось, были с ним солидарны и одобряли его точку зрения, все же большинство участников конференции чувствовали себя не в своей тарелке, были озадачены и раздражены.

— Он использует свои выступления как повод, чтобы свести счеты со мной и Рорком, но меня это мало волнует.

Тут Ева заметила, что Пибоди смущенно потупила взгляд и уставилась в свой бокал.

— Пибоди! В чем дело?