Интернат

Дина бегало плохо, и поэтому, пробежав несколько шагов, она запнулась и шлёпнулась. Медсестра подняла её и аккуратно повела по ступенькам вниз.

Когда она увидела Антона, то тут же захотела прыгнуть ему на шею, но вместо этого подошла и просто обняла его.

– Ты так долго ты не плиходил… – обиженно сказала она.

– Я уезжал… очень далеко, – сказал ей Антон.

 Дина заметила Марину, одиноко стоящую в сторонке, и показала на неё пальцем.

– Да, Дина, это моя… – Антон не знал, как лучше назвать Маринку, – это моя… Марина.

– Мне не нлавится её имя! – тут же заявила Дина, – в нем буква "Л", а я не говолю букву "Л-л-л"…

– Можешь не говорить! – тут же успокоила её Марина.

– А нас воспитатели лугают, за то что мы не говолим букву "Л-л-л" – пожаловалась Дина.

– Не обращай внимания! – посоветовал Антон.

Он взял Дину за руки и повёл к выходу, а Марина пошла за ними,

Дина быстро устала, и Антону пришлось взять её на руки. Рядом с детским домом был парк, и он отнёс девочку на лужайку и посадил прямо на зелёную траву.

– Я люблю гулять и цветочки собилаю, – сказала она Марине, а Марина улыбнулась ей в ответ.

У Дины были большущие голубые глаза, длинные ресницы, и кожа белая-белая, словно у фарфоровой куклы. И ручки и ножки у нее были такие тоненькие, что до них было страшно дотронуться.

– Дина, а сколько тебе годиков? – спросила Марина, рассматривая на своей ладони ее маленькую, словно игрушечную ручонку.

– Мне четыле, а может шесть, или пять уже, – задумчиво сказала девочка, – у Антосы надо сплосить, он лучше знает.

– Ей шесть, – ответил Антон, – она просто ростом такая маленькая.

– Дин, а я тебя, кажется, помню, – сказала Марина, – когда я к вам в группу приходила, ты всё время плакала и всех боялась.

– Да… я всех боюсь, – похвалилась Дина.

Марина улыбнулась глядя на неё, и вдруг вспомнила про подарок.

– Ой, Дин, мы же тебе подарок принесли! – сказала она, и высыпала на траву содержимое пакета.

Дина восторженно вскрикнула, прижала к себе белого медвежонка, и стала одну за другой хватать конфеты.

Дети просидели на лужайке около часа.

– Ну, как она тебе? – спросил Антон Марину, после того как они отвели Дину обратно в лазарет.

– Очень хорошая, – честно ответила Марина, – мне она понравилась, вот только… мне кажется она ревнует тебя ко мне.

– Да ты чо? Она же мелкая! Она не умеет ревновать, – возразил Антон.

Теперь они часто ходили к Дине вдвоём. Сначала Дина действительно посматривала на Марину косо, она не привыкла делить брата с другими людьми, но потом смирилась и привязалась к Марине всей своей душой.

Последнее время ей становилось всё хуже, она уже с трудом вставала с постели и часто капризничала. Когда было тепло и солнечно, Антон забирал её из детского дома, приносил в парк и сажал на лужайку, на зелёную травку. Марина собирала для неё маленькие букетики цветов, а Антон ловил стрекоз и бабочек. Дина с интересом разглядывала красивые крылья бабочек и восхищалась большими глазами стрекоз.

– Антоса, а ей больно? – спросила она один раз брата.

– Конечно больно! – тут же за него ответила Марина, – видишь, она дрожит вся!

Дина вдруг испуганно посмотрела на бабочку и отпустила её. Бабочка упала на траву и больше не смогла подняться. Тогда Марина незаметно спрятала бабочку за спину, а потом отошла подальше и посадила её на дерево.

– Бабочка улетела! – весело сказала она Дине.

Дина недоверчиво посмотрела на Марину и прошептала.

– Не надо больше бабочек и стлекозок ловить. Им больно…

– Антош, а почему Дина такая невеселая? – в этот же день спросила Марина Антона.

 Марина всё чаще удивлялась, смотря на Дину. Эта девочка была очень странной и ни на кого не похожей. Она никогда не бегала, не играла, и не смеялась, как другие дети, и это очень огорчало Марину. Теперь, когда Марина так привыкла к ней, для неё Динина улыбка была так же дорога, как улыбка Антона.

Дина, как и Марина, любила рисовать, и скоро у Марины набралась целая коллекция ее рисунков. Марина часто раскладывала их на столе и рассматривала их. Рисунки были очень красивые и яркие, но что-то в них было не то, а вот что Марина никак разобраться не могла. Ясность внесла Люба, она однажды застала Марину с рисунками и тоже стала их изучать.

– Странные рисунки, – сказала она задумчиво, – это ты нарисовала?

– Нет, – ответила Марина, – девочка одна, моя подружка. Правда интересные?

– Интересные, странные, я бы даже сказала – пугающие, – растерянно ответила Люба, – пустые глаза без зрачков и не одной улыбки. У девочки какая-то проблема, боль… она страдает от чего-то… возможно от этой же боли. Видишь, как она сильно на карандаш нажимает?

– А вы откуда это всё знаете? – удивленно спросила Марина, – вы экстрасенс?

– Нет, я просто психолог, а здесь все очевидно, – ответила Люба.

 На следующий день Марина не выдержала, и решила сходить к врачам и всё разузнать.

– Вера Викторовна, а чем Дина болеет? – прямо с порога спросила она.

Вера Викторовна перебирала какие-то лекарства, и видимо ей сейчас было не до Марины.