Интернат для брошенных мужчин

Его звали Джералд Кингселл, и был он известным в США правозащитником и не менее известным экологом, профессором двух или трех университетов. По роду своей деятельности бывал и в Африке, и в Гренландии, и в Австралии, но в Большой Шишим не собирался, и сюда его едва ли не волоком притащил старый знакомый, Джон Спарроу. Сказал, что для его российских друзей это вопрос жизни и смерти, и если уж старина Джералд не поможет, то они уж и не знают, что делать. Очень просила помочь и его прелестная русская жена Наташа, которая и сама поехала, несмотря на то что они с мужем ждут беби. Отважная женщина, как все русские!

На самом деле Наталья, помня инструкции Людмилы Петровны, тщательно оберегала мужа от излишних контактов с противоположным полом и уж тем более не могла оставить его на растерзание шишимским соблазнительницам. Поэтому и потащилась в такую даль. И вот сейчас мистер Кингселл при помощи Джона и Анфисы Романовны вникал в заковыристые проблемы российской провинции. Совместными усилиями они продвигались к цели – не сказать, что семимильными шагами, но в международных отношениях важна не скорость, а взаимопонимание. К тому же на мистера Кингселла все возлагали большие надежды.

Пока в возникшей заминке Анфиса Романовна листала принесенный из дома толстый словарь, а Людмила Петровна горячо спорила с Иваном и Юрой, Вера пересела поближе к Наталье и спросила:

– Слышь, Наташка, а где он такие валенки оторвал? Смех один, бабские вроде!

– Так и есть, – тихо ответила миссис Спарроу. – Он в ботиночках полетел, хотя мы его предупреждали. Я, говорит, буду вести переговоры, а не гулять по улицам. А прилетели – тут сразу «рашн уинтер», зима то есть. Он еще в машине так замерз, что из аэропорта прямо в магазин поехали. А в Горноуральске магазины в центре какие? Фиг там простые валенки купишь. Насилу эти нашли. Зато он их теперь только на ночь снимает.

– Ничего, гламурненькие, – хихикнула Вера. – Я бы от таких тоже не отказалась. Научились же делать!

– Итальянские! – отмахнулась Наталья. – Представляешь?

– А чего стоят? Я бы правда такие тоже купила, наши обзавидуются.

– Щас! Купила бы! Тринадцать тысяч не хочешь?

Вера приоткрыла рот, осмысливая полученную информацию. И больше в беседе не участвовала, так и просидела, не отрывая глаз от валенок.

– Нашла! – с интонациями Колумба провозгласила Анфиса Романовна. – Кислота – acid! А соляная – hydrochloric acid!

Задремавший дед Семен встрепенулся и уставился на правозащитника с удвоенным вниманием.

– Тогда объясни, что эти… что они будут использовать в работе соляную кислоту. Много соляной кислоты. Цистерны! И это прямо рядом с домами! Ладно, если бы в низине. Но второе месторождение, то, которое на землях Ивана, оно по уровню выше Большого Шишима находится. Они же не только озера, они Чусовую отравят к чертовой матери!

Дед Семен согласно кивнул, а гость, выслушав перевод, поинтересовался:

– What is it – «чертова матерь»?

– Людмила! Контролируй себя! Неудобно! – накинулась на нее Анфиса Романовна.

– Ничего, он молодец, значит, внимательно слушает, – улыбнувшись, вступился за супругу Юрий.

Беседа пошла быстрее, и все, поняв, что заморский гость – нормальный мужик, искренне заинтересованный, принялись вставлять свои замечания. Мистер Кингселл, ошарашенный напором и сложностями перевода, пока молчал, кивал и делал пометки в своем блокноте.

– Продали нас, понимаешь? Скажи ему, Джон! Продали, как крепостных! Как этого… дядю Тома, вот! – горячился Иван. – До сих пор я один жилы рвал, а сейчас все будем в кислоте плавать!

– Только жить начали, – бубнил немногословный Геннадий. – Инструмент купили, оборудование, а теперь все, получается, в ж…

– Гена, неудобно! Что человек о нас подумает?

– А у нас в стране все через ж… исторически так сложилось, – тихо сообщил Петр Борисович. – Интересно было бы узнать, как это обстоит за рубежом. Из первых рук, так сказать.

– Тихо, не мешайте, пусть объяснят человеку! – шикнул на них Юрий.

Объяснения затянулись за полночь. Потом возобновились с утра уже в более узком кругу. Людмила Петровна, Юрий и Иван при помощи Анфисы Романовны наперебой втолковывали известному правозащитнику, в какие именно инстанции они обращались и по какому конкретно адресу их посылали. Старались держаться в рамках, конечно. Джон хлопотал вокруг беременной жены: принес ей завтрак в постель, а затем повел дышать пока еще экологически чистым шишимским воздухом. Пожалуй, из всех лиц, так или иначе причастных к этой истории, сейчас только они двое были, несмотря ни на что, совершенно счастливы.

На третий день совещание зашло в тупик. Выяснилось, что все доступные инстанции уже показали жалобщикам фигу, а суд по правам человека в Гааге от Большого Шишима так далеко, что его будто бы и нет. То есть суд и Гаага есть, как же без них в цивилизованном мире? А вот Большого Шишима и его обитателей нет. На фоне мировых проблем не разглядеть. Значит, и черт с ними!