Интернет как оружие. Что скрывают Google, Tor и ЦРУ

И хотя самые воинственные американские генералы, казалось, стремились к ядерному конфликту, многие полагали, что открытая война с Советским Союзом была опасна, и холодные умы возобладали. Они предлагали более взвешенный подход. Джордж Кеннан, архитектор послевоенной политики сдерживания, настаивал на усилении роли секретных программ для борьбы с Советским Союзом. В планах была организация саботажей, убийств, пропаганды и тайного финансирования политических партий и движений, чтобы остановить распространение коммунизма в послевоенной Европе, а затем воспользоваться этими же инструментами для расправы с Советским Союзом. Кеннан полагал, что закрытые авторитарные общества были по своей природе нестабильными по сравнению с такими открытыми демократиями, как США. Ему традиционная война с Советским Союзом не казалась обязательной. При достаточном внешнем давлении, считал он, страна в конце концов рухнет под тяжестью собственных внутренних противоречий{640}.

В 1948 году Джордж Кеннан участвовал в разработке Директивы 10/2 Совета национальной безопасности, которая официально уполномочивала ЦРУ – при консультационной поддержке и контроле со стороны Госдепартамента – участвовать в секретных операциях против коммунистического влияния с применением любых средств – от экономической войны до саботажа, диверсий и поддержки вооруженных повстанцев. Директива давала ЦРУ карт-бланш на любые действия против коммунизма, где бы он ни проявился{641}. Конечно, пропаганда играла ключевую роль в арсенале средств. ЦРУ создавало и финансировало радиостанции, газеты, журналы, исторические общества, эмигрантские исследовательские центры и культурные программы по всей Европе{642}. «Это были широкие программы, созданные для влияния на мировое общественное мнение практически на всех уровнях: от безграмотных крестьян в поле до высокоинтеллектуальных ученых в престижных университетах, – писал историк Кристофер Симпсон в книге «Ответный удар», где рассказывается о том, как ЦРУ использовало нацистов и коллаборационистов по окончании Второй мировой войны. – Они получали информацию от самых разных источников: профсоюзов, рекламных агентств, университетских преподавателей, журналистов и студенческих лидеров»{643}.В Мюнхене ЦРУ создало «Радио Свободная Европа» и «Радио Освобождение от большевизма» (позднее переименованное в «Радио Свобода»), которые вещали пропаганду на нескольких языках на территорию Советского Союза и примыкающих к нему государств Восточной Европы через мощные антенны, установленные в Испании. Совокупный годовой бюджет этих радиостанций, обеспечиваемый ЦРУ, составлял 35 миллионов долларов – огромная сумма для 1950-х, однако участие управления было засекречено, так как работа была организована через частные компании{644}. Они передавали самые разные материалы – от новостей и культурных программ до откровенной дезинформации и клеветы с целью посеять панику и низвергнуть советское правительство. В отдельных случаях на радиостанциях, в особенности тех, что вещали на Украину, Германию и Прибалтику, работали известные нацистские коллаборационисты и передавали антисемитскую пропаганду{645}. Эти радиостанции, пусть и отличавшиеся политизированностью и тенденциозностью, все же были единственным источником несанкционированной внешней информации для людей в странах социалистического блока. Они весьма эффективно транслировали американские идеалы и оказывали влияние на культурные и интеллектуальные тренды.

Подобные проекты охватывали не только Европу. Борьба Америки против коммунизма ширилась и распространялась по всему миру, и вместе с тем появлялись новые инициативы, направленные на пропаганду и дестабилизацию. Китайская Народная Республика оказалась под прицелом в 1951 году: тогда агентство запустило «Радио Свободная Азия», которое вещало на территорию материкового Китая из офиса в Сан-Франциско через радиопередатчик в Маниле{646}. В 1960-х годах ЦРУ запустило проекты, направленные против левых движений в Центральной и Южной Америке. Также велось вещание на Вьетнам и Северную Корею{647}.

По словам представителей ЦРУ, эти радиостанции вели борьбу за умы и верность людей в коммунистических странах. Впоследствии управление хвасталось, что это самое первое «психологическое оружие» в виде радиостанций оказалось «одной из самых долгосрочных и успешных секретных кампаний, когда-либо осуществленных США»{648}. Это была одна составляющая широкого натиска, который принстонский профессор Стивен Коткин назвал упреждающими мерами культурного и экономического влияния: «Такова была наша стратегия, и с ее помощью мы выиграли холодную войну»{649}.