Интернет как оружие. Что скрывают Google, Tor и ЦРУ

Джейкоб Эпплбаум также преуспевал. Ссылаясь на притеснения со стороны правительства США, он большую часть времени проводил в добровольном изгнании в Берлине. Там он продолжал дело, ради которого его нанял Динглдайн: путешествовал по миру, обучая политических активистов и убеждая технарей и хакеров стать волонтерами Tor. Кроме этого, он занимался различными сторонними проектами, часть которых преодолевали границу, разделяющую активизм и сбор разведданных. В 2012 году он совершил поездку в Бирму, руководство которой давно не устраивало американское правительство{711}. Его целью было протестировать изнутри интернет-систему страны и собрать информацию о телекоммуникационной инфраструктуре. Эти сведения впоследствии были сведены в правительственный отчет для политического руководства и «международных инвесторов», заинтересованных в проникновении на освободившийся от госрегулирования рынок бирманского телекома{712}.

Эпплбаум продолжал получать высокую пятизначную зарплату от Tor, государственного подрядчика, существовавшего исключительно на средства военных и разведывательных ведомств. А в глазах общества он был реальным супергероем, который бежал от американской государственной слежки и скрывался в Берлине, нервном центре глобальной хакерской сцены с ее гиковской смесью мачизма, любви к наркотикам, свингерству и ночным хакатонам. Он принадлежал к сливкам «Свободы интернета», его поддерживал Американский союз защиты гражданских свобод и Фонд электронных рубежей (EFF). У него было место в совете директоров Фонда свободы прессы Пьера Омидьяра, основателя eBay, а также он был советником в Лондонском центре журналистских расследований. Слава и статус мятежника лишь повышали эффективность его работы в качестве агрессивного пропагандиста Tor.

В Берлине Эпплбаум в очередной раз поймал удачу за хвост для проекта «Тор». В 2013 году с его подругой и (время от времени) любовницей Лорой Пойтрас, американской документалисткой, которая тоже проживала в Берлине в добровольной ссылке, связался некий загадочный источник и сообщил, что у него есть доступ к сокровищам Агентства национальной безопасности: документам, которые разнесут американский аппарат надзора{713}. Пойтрас использовала знание интернет-систем Эпплбаума и составила список вопросов, чтобы прощупать потенциального информатора и удостовериться, что он действительно, как утверждал, был техническим сотрудником АНБ. Им оказался Эдвард Сноуден{714}.

С самого начала проект «Тор» занимал центральное место в истории Сноудена. Благодаря поддержке информатора из АНБ проект был представлен мировой аудитории, что расширило глобальную пользовательскую базу Tor с одного до шести миллионов человек практически за одну ночь и сделало ее средоточием зарождавшегося движения за неприкосновенность частной жизни. В России, где BBG и Динглдайн безуспешно пытались завербовать активистов для плана развертывания Tor, пользование программным продуктом выросло{715} с 20 тысяч подключений в день до порядка 200 тысяч[36].

Во время рекламной кампании проекта «Тор» Сноуден сказал:

Без Tor «улицы» интернета становятся похожи на улицы города с жесткой системой наблюдения: повсюду расставлены камеры, и при желании ваш противник сможет отмотать пленку назад и отследить все ваши действия. С Tor у нас есть личное пространство и частная жизнь; здесь мы выбираем, с кем общаться и как, без мыслей о том, что будет, если об этом станет известно. Система Tor структурирована таким образом, что, даже если бы правительство США решило ее взломать, оно бы не смогло{716}.

Сноуден не говорил о том, что Tor все еще финансируется государством, и никак не объяснял такое очевидное противоречие: зачем американскому правительству финансировать программу, которая должна подрывать его собственную власть?{717}

Что бы ни думал об этом Сноуден, его поддержка обеспечила Tor максимальный кредит доверия. Это было что-то вроде хакерской медали за мужество. При поддержке Сноудена никому и в голову не приходило поставить под сомнение радикальный антиправительственный посыл Tor.

Для некоторых Эдвард Сноуден был героем. Для других – предателем, заслуживающим смертной казни. Чиновники из АНБ утверждали, что он нанес непоправимый ущерб безопасности страны, и все разведывательные агентства и подрядчики инвестировали в затратные программы «внутренней угрозы», чтобы наблюдать за сотрудниками и предотвратить появление новых «сноуденов». Некоторые призывали организовать спецоперацию по его захвату; другие, как Дональд Трамп, призывали его убить{718}. Анатолий Кучерена, русский адвокат Сноудена, утверждал, что жизнь информатора в опасности. «Существует реальная угроза его жизни», – говорил Кучерена в интервью.

В самом деле, в адрес Сноудена было много злобы и ненависти, однако для тех представителей американского военно-разведывательного аппарата, кто занимался стратегией «Свобода интернета», поддержка Сноуденом Tor и криптокультуры была как нельзя кстати.