Интернет-журнал "Домашняя лаборатория", 2007 №11

В 1926 году Пальчинский проделал маршрут длиною в 12 тысяч километров по среднеазиатской части СССР, путешествуя в течение 65 дней на поезде, пароходе, верхом на лошади и пешком. Он получил от советского правительства задание оценить нефте- и газопромышленный потенциал региона. Пальчинский проявил такую же склонность к критике советской промышленной практики, какую он некогда проявлял в отношении промышленной практики при царском режиме. В частности, он выступил с суровым осуждением того, что было названо им «фонтанной психологией» администраторов нефтяной промышленности, предпочитавших бурить скважины, которые создавали большой внешний эффект и зачаровывали высшее московское начальство, однако игнорировавших большие запасы угля и газа, которые часто оказывались более дешевыми источниками энергии [24]. Пальчинский остался скептиком в отношении команд из центра, игнорирующих местные условия, — каким он был еще до революции, критикуя царское правительство за импорт из Западной Европы камня для фундаментов и набережных, который мог бы быть добыт поблизости от мест их сооружения [25]. Остался он верен и защите рабочих от администраторов. В 1927 году он писал, что в советской нефтяной промышленности «слишком много административных правил и слишком мало правил безопасности» [26]. По его мнению, администраторы нефтеочистительных заводов слишком много говорили о предотвращении воровства и хулиганства и слишком мало — о защите рабочих от пожаров и взрывов. Воровство и хулиганство, указывал он, являются нарушениями, которые относятся к сфере уголовного права. Специфическая же обязанность тех, кто управляет заводами и руководит строительными работами, состоит в охране жизней рабочих [27]. Пальчинский был независимым и даже упрямым человеком, неизменно отказываясь давать свое заключение по любому вопросу до тех пор, пока ему не удавалось скрупулезно собрать все относящиеся к делу данные. В 1928 году, после начала первого пятилетнего плана, в котором делался упор на ускоренный рост эффективности производства, Пальчинский получил от ВСНХ задание дать рекомендации по размещению новых угольных шахт в Челябинской области [28]. Он приступил к заданию со своей обычной доскональностью, запросив обширные данные об угольных отложениях, транспортных сетях и плотности населения. В апреле его попросили ускорить работу, чтобы не выйти за рамки строгого графика, установленного вышестоящим начальством. Пальчинский хладнокровно отвечал, что еще не получил всего массива запрошенных им данных, а некоторые из них совершенно необходимы для проведения анализа, и поэтому он не в состоянии ускорить выполнение проекта [29]. Его единственной уступкой была отсрочка просьбы о выплате ему жалованья.

НЕЗАВИСИМЫЙ ПРОЕКТИРОВЩИК СОВЕТСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

В 1920-х годах Пальчинский разрабатывал свою собственную программу индустриализации Советского Союза. Он расширил созданный им в 1916 году Институт изучения поверхности и недр, содействовал развитию институтского журнала, собрал вокруг себя группу разделявших его взгляды инженеров. Вдобавок к этому, из-под его пера струился устойчивый поток передовиц и статей, призывавших к плановому развитию советской промышленности на прочной основе не имеющих залежей полезных ископаемых на территории страны [30]. В феврале 1922 года он основал в Москве Клуб горных деятелей — добровольную организацию, которая должна была проводить независимую экспертизу горнопромышленных проектов и издавать периодические сводки. Стремясь держаться в курсе иностранной литературы в своей области, он читал и составлял обзоры трудов, выходивших на английском, французском, немецком и итальянском языках [31]. Вместе с тем, в своей собственной работе Пальчинский не ограничивался простым копированием идей иностранных авторов, но развивал представления, крепко привязанные к условиям России. Он подчеркивал, что революция преодолела многие из тех препятствии к индустриализации, с которыми прежде сталкивались инженеры. По его мнению, новый советский режим предоставил такие возможности для промышленного планирования, о которых инженеры в царское время не могли' и мечтать, он действительно считал, что советские инженеры, свободные от хозяев-капиталистов, могут стать более авторитетной силой для своего народа, чем это возможно для инженеров где бы то ни было еще. Он надеялся, что советским инженерам удастся занять позиции, которые при капитализме принадлежали финансистам и предпринимателям [32].