Интернет-журнал "Домашняя лаборатория", 2007 №11

Прямота Пальчинского часто причиняла ему неприятности. В начале двадцатых годов он был назначен постоянным членом Госплана и регулярно участвовал в его заседаниях. Однако к февралю 1924 года частые замечания Пальчинского в адрес политики партии возбудили недовольство председателя Госплана Г.М. Кржижановского. Прослышав о раздражении Кржижановского, Пальчинский написал ему письмо, в котором объявил о своем отказе от членства в Госплане [23]. Кржижановский был, безусловно, рад тому, что этот колкий человек оказался за порогом его официозного учреждения, но в то же время отдал должное способностям Пальчинского, обратившись к нему с настоятельной просьбой продолжить сотрудничество с Госпланом в качестве консультанта, на что Пальчинский дал свое согласие.

В 1926 году Пальчинский проделал маршрут длиною в 12 тысяч километров по среднеазиатской части СССР, путешествуя в течение 65 дней на поезде, пароходе, верхом на лошади и пешком. Он получил от советского правительства задание оценить нефте- и газопромышленный потенциал региона. Пальчинский проявил такую же склонность к критике советской промышленной практики, какую он некогда проявлял в отношении промышленной практики при царском режиме. В частности, он выступил с суровым осуждением того, что было названо им «фонтанной психологией» администраторов нефтяной промышленности, предпочитавших бурить скважины, которые создавали большой внешний эффект и зачаровывали высшее московское начальство, однако игнорировавших большие запасы угля и газа, которые часто оказывались более дешевыми источниками энергии [24]. Пальчинский остался скептиком в отношении команд из центра, игнорирующих местные условия, — каким он был еще до революции, критикуя царское правительство за импорт из Западной Европы камня для фундаментов и набережных, который мог бы быть добыт поблизости от мест их сооружения [25]. Остался он верен и защите рабочих от администраторов. В 1927 году он писал, что в советской нефтяной промышленности «слишком много административных правил и слишком мало правил безопасности» [26]. По его мнению, администраторы нефтеочистительных заводов слишком много говорили о предотвращении воровства и хулиганства и слишком мало — о защите рабочих от пожаров и взрывов. Воровство и хулиганство, указывал он, являются нарушениями, которые относятся к сфере уголовного права. Специфическая же обязанность тех, кто управляет заводами и руководит строительными работами, состоит в охране жизней рабочих [27]. Пальчинский был независимым и даже упрямым человеком, неизменно отказываясь давать свое заключение по любому вопросу до тех пор, пока ему не удавалось скрупулезно собрать все относящиеся к делу данные. В 1928 году, после начала первого пятилетнего плана, в котором делался упор на ускоренный рост эффективности производства, Пальчинский получил от ВСНХ задание дать рекомендации по размещению новых угольных шахт в Челябинской области [28]. Он приступил к заданию со своей обычной доскональностью, запросив обширные данные об угольных отложениях, транспортных сетях и плотности населения. В апреле его попросили ускорить работу, чтобы не выйти за рамки строгого графика, установленного вышестоящим начальством. Пальчинский хладнокровно отвечал, что еще не получил всего массива запрошенных им данных, а некоторые из них совершенно необходимы для проведения анализа, и поэтому он не в состоянии ускорить выполнение проекта [29]. Его единственной уступкой была отсрочка просьбы о выплате ему жалованья.

НЕЗАВИСИМЫЙ ПРОЕКТИРОВЩИК СОВЕТСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ