Интернет-журнал "Домашняя лаборатория", 2007 №12

Однажды вэивцам повезло по-крупному. В Истринском отделении ВЭИ в 1980 году был построен купол диаметром около 250 метров для испытаний высоковольтной аппаратуры. Надо его было строить или нет, вышло бы дешевле построить что попроще — не знаю. Гигантомания в строительстве — как утверждают культурологи — свойство тоталитарных режимов. Но у них маловато примеров, потому что гигантомания требует денег (работы), а тоталитарные режимы живут бедно (потому что при них люди плохо работают). Но это так, к слову. А купол был беленький (то есть светло-серый) и красивый, жители района и пассажиры электричек любовались. А однажды выглянули в окно и окошко и — э?!

Протерли глаза. Нет. Выронили изо рта «Беломор». Сказали «бля». Все равно нет…

Произошло следующее. Зима было снежная. На 1/6 части суши (на дворе — NB — 80-е годы) это бывает. А при строительстве было кое-что нарушено. Позже говорили, что болтики были не из стали 45, а из стали 3. Ну, то есть из собачьего… сами понимаете. Купол сложился через несколько минут после конца рабочего дня — народ еще шел по тропинке. Ударная волна была такая, что людей с этой тропинки сдуло. В корпусе, стоявшем в нескольких десятках метров, сорвало с окон решетки и вдавило их в комнаты. Правда, тут тоже болтики могли быть из того же. Но «соус пикан» (поговорка сотрудника А.Е.) состоял в том, что днем корпус охраняли деды, а после конца смены их меняли и дежурили до утра солдатики, так в этот день к солдатикам приехал какой-то их чин и делал им клизму за непорядок в казарме, они задержались, а деды сказали, что у них в горле пересохло и душа горит, и в гробу они (о!) все это видали. Сказали и ушли. Купол выбрал, чтобы упасть, те самые пять минут, когда под ним никого не было. Совсем никого!

За двадцать лет купола в России поглупели… (будущий исследователь моего творчества установит по этой реплике день написания — вспомнил-то я про купол неспроста!)

Через несколько дней после события сотрудники В. Т. и Л.A. ездили в оное Истринское отделение. Естественно, им было любопытно, и они направились к.

Низкое серое небо, кучи строительного мусора, обледенелая глина. Вечереет. На часах — мерзнущий солдатик. Нет, мы оба не курим. Увы… Купол рухнул «не до низу» — осталась стена высотой в несколько метров. Они подошли и поразились — вблизи не было заметно, что она «круглая». Стена казалась прямой, она уходила вдаль и терялась в тумане. В этот момент Л.A. понял — и на много лет, до старческого маразма запомнил, — почему мы не видим, что Земля круглая.

Потому что у нее слишком большой радиус — понимающе кивнула бы Сэй-Сенагон.

Моя мысль, как притягиваемая магнитом, возвращается к забору и охранникам — вот она, сила архетипов! Тем более что я неоправданно мало рассказал о наших бравых стражах. Жизнь их тяжела и проистекает в непрерывной борьбе. Чудовищные каверзы подстерегают их. Так, например, мой сослуживец И.С. выносил как-то бутылку спирта, за который нам должны были на другом предприятии что-то сделать (извилисты пути советской науки). Но он положил бутылку в сумку, а в этот день был шмон. И его попросили предъявить. Человек железной выдержки — он медленно вынимал одну за другой вещи из помойки, именуемой его сумкой, и когда на дне остался зонт, ему раздраженно сказали: «Проходите». А бутылка лежала под зонтом.

Отсюда мораль — остатки сладки, или, как говорили древние — «здоровье на дне тарелки».

Этот же мой сослуживец и друг И.С., находясь в отпуске для подготовки к аспирантскому экзамену, явился на работу, чтобы сдать этот экзамен. Экзамен был по истории КПСС, и мой сослуживец шел слегка возбужденным. Надо полагать, его переполняли знания и благоговение. Поскольку начало рабочего дня было тогда в 8:30, а шел он на экзамен к 10:00, охранники попросили у него пропуск. Словами «хуюшки вам» он недвусмысленно дал понять охране, что пропуск сдать отказывается, прошел сквозь них, как нож сквозь масло, и устремился на экзамен. «Как нож сквозь масло» — ввиду отличной спортивной формы (горнолыжник, каратэист, в недавнем прошлом — спелеолог высшего класса).

Но позже ему пришлось писать объяснительную записку, а его начальник К.У. сладострастно и публично объяснял ему, что с охранниками говорить нельзя, т. к. «у них нет второй сигнальной системы». Отсюда мораль — никогда не предлагай того, что не собираешься давать — по крайней мере, не собираешься давать охранникам. Сэй-Сенагон так никогда не поступала.