Интернет-журнал "Домашняя лаборатория", 2007 №9

Открытие Флеминга — одно из самых удивительных в науке. Оно, на наш взгляд, по своей значимости и масштабу вполне отвечает нашему атомному веку, и есть нечто глубоко справедливое в том, что оно пришло вместе с развитием атомной физики. Медикам, следовательно, тоже есть чем гордиться.

Надо особо подчеркнуть, что в нашей стране производство пенициллина быстро достигло широчайшего размаха. При этом было проявлено много инициативы и найдены оригинальные решения.

В этом отношении не только наша страна, но и мировая антибиотикология обязана энтузиасту антибиотиков действительному члену АМН СССР профессору 3. В. Ермольевой. После открытия Флеминга, Чэйна и Флори 3. В. Ермольева включилась в интенсивную, неустанную работу по изготовлению пенициллина. Она получила собственные штаммы этого грибка и способствовала лабораторному, а потом и заводскому производству пенициллина в нашей стране. Шла война, надо было спасать сотни тысяч раненых. 3. В. Ермольева выехала вместе с бригадой ученых — медиков на фронт и там в боевой обстановке проверяла действенность советского пенициллина…

Андре Моруа — опытный и известный писатель, создавший немало блестящих биографий поэтов, писателей, крупных политических деятелей, — ныне всю силу своего таланта вложил в образ одного из выдающихся ученых и гуманистов нашего времени, и в этом, бесспорно, его огромная заслуга.

«В наш век, когда наука столь глубоко изменяет человеческое существование — как в лучшую, так и в худшую сторону, — вполне естествен тот интерес, который возбуждает жизнь ученого», — пишет А. Моруа.

Моруа не только внимательно изучил документы о жизни и деятельности Флеминга, в процессе работы над образом своего героя он успел горячо полюбить его. Труд автора поэтому приобретает особую эмоциональную окраску, и невольно личные симпатии писателя передаются читателю.

Книга в этом плане вполне удалась Моруа. Он умеет создать реальный образ ученого, сделать его жизненным, ощутимым. Писатель, очевидно, долго «вживался» в образ Флеминга и, лишь когда он глубоко укоренился в его художественном сознании, начал его высекать.

Перед писателем стояла очень трудная задача — отобразить все скрытые механизмы, все пружины, ведущие к великому открытию, дать творческую биографию Флеминга.

Не все удалось автору в одинаковой мере. А. Моруа, не будучи специалистом, не смог показать до конца, раскрыть всю серьезность и последовательность глубоких исследований Флеминга.

Но одно отлично сделал автор. Он показал, что путь великих достижений в науке тернист и драматичен.

Он разоблачил творимые некоторыми писателями легенды о случайности научных открытий. Об этом очень остроумно в свое время рассказал знаменитый паразитолог Рональд Росс.

Он пишет в своих мемуарах, что, к сожалению, некоторые думают о великих открытиях примерно так: «У ученого осталось полчаса до обеда. Он посмотрел на часы и сказал себе: "Ну что же, я, пожалуй, спущусь в лабораторию и сделаю открытие". Биографы должны посвящать читателя в сложные перипетии и невероятные трудности, которые предшествуют открытиям ученых.

Андре Моруа показал, что для научных открытий требуется прежде всего труд — труд беззаветный, творческий, с романтическим увлечением.

Труд Флеминга и был таким. Он гипнотизировал его сотрудников.

Издание книг, подобных книге Моруа, помимо познавательного, имеет огромное воспитательное значение, и прежде всего для молодежи. Эти книги прививают любовь к науке. «Помните, — писал И. П. Павлов нашей молодежи, — что наука требует от человека всей его жизни. И если бы у вас было две жизни, то их бы не хватило вам. Большого напряжения и великой страсти требует наука от человека. Будьте страстны в вашей работе и в ваших исканиях». Но для успеха дела одной страсти ученого мало. Необходима высокая степень организованности творческого труда. И вот эту замечательную черту Александра Флеминга Моруа показал с большим блеском. С первых до последних страниц Флеминг проходит перед нашим взором как исключительно организованный, творчески целеустремленный, всегда собранный исследователь.

Поэтому его эксперименты безупречны по научной точности, заключения его объективны, он нетороплив в темпах и выводах, но хватка у него, как у экспериментатора, железная — важное наблюдение он не выпустит из рук. Он не прошел мимо открытия лизоцима, ни тем более пенициллина… Он быстро ухватился за этот знаменитый случай с чашкой Петри, где зеленая плесень «забила» культуру стафилококка, превратила ее in nothing. У кого из нас в раннюю пору занятия микробиологией не было таких неудач, но все мы проходили мимо подобного явления и с досадой выбрасывали такую чашку, забывая указания И. П. Павлова, что надо изучать не только то, что удается, но и то, что не удается.

Изучение причин неудачи эксперимента очень часто приводит великих мастеров науки к замечательным открытиям.