Интернет-журнал "Домашняя лаборатория", 2007 №12

История страны разворачивалась на наших глазах. Помню времена, когда картошку сортировали вручную, из бурта, потом появились первые транспортеры с автономными двигателями на солярке. Потом исполнилась мечта Владимира Ильича Ульянова (Ленина), легендарного (гипотеза о его существовании в основном подтверждается тем, что его именем назван ВЭИ) основателя Советского государства, легендарного государственного образования, простиравшегося от Тихого океана на востоке почти до Атлантического океана на Западе и от Ледовитого на севере почти до Индийского на юге. Так что эскимосы, окончив пасти оленей, могли отправляться, как гласят легенды, к Индийскому океану мыть лапти, и в родной колхоз пришло электричество. В эпоху транспортеров на солярке непременной принадлежностью транспортера была веревка, дергая за которую, запускали двигатель. Веревка была гнилая и связанная из кусков, как и весь мир вокруг нас, а механик, запускавший двигатель, был в сиську пьян, опять же, как и весь мир. И дергая за то, что изображало веревку, а не за то, во что он был пьян, он эту веревку в сотый раз порвал и огласив горестным комментарием долы и веси, куда-то (видимо, в тот мир, что был вокруг нас) канул.

Сотрудник Л.А. вынул из своих говнодавов шнурки из капронового репшнура (он состоял в альпсекции), двигатель был немедленно запущен, сотрудники ВЭИ с торжествующими кличами затоптали окурки и приступили к сортировке картошки.

К вопросу о пользе спорта — сдержанно заметила бы, наверное, С.

Сотрудница Л.С. запечатлелась в общественном сознании или, если угодно, — в нашем коллективном разуме — следующей историей. Которая произошла хоть и не в ВЭИ, но рассказана она была уже здесь и уже сотрудником. Итак, до ВЭИ оная Л.С. работала в НИИ «Дельфин». Высокое, сплошь стеклянное, здание. Лето, окна открыты, сотрудники иногда подкармливают птичек. Среди птичек народ примечает одного голубя, отличающегося окраской или каким-то там хохолком. Ну, клюет и клюет. Потом, через какое-то время, скажем, через месяц, исчезает. А нашего, с хохолком, не видели? Нет, не видели. Жалко. Ну, значит, улетел… Еще через какое-то время начальство собирает личный состав в актовом зале, выступает начальник отдела режима и долго что-то трендит про происки мировой буржуазии и бдительность. Народ — кто спит, кто травит анекдоты. Потом начальник начинает что-то плести на тему современной техники, которая создала такие маленькие магнитофоны и даже камеры (народ просыпается), что они могут быть встроены в птицу. Народ окостеневает. Гробовая тишина, пауза. Начальник кончает фразу… «но в этой ничего не было».

Однажды я зашел в нашу медсанчасть, МСЧ-52, увидел издалека ряд портретов на стене, и про третий слева уверенно пришла мысль — это псих. Подошел ближе: Ганнушкин.

Запах дурдома, растворенный в воздухе — вот что такое наша фирма. Люди, целыми днями пьющие чай и обсуждающие цены, стоящие в очередях в буфеты и столовые, готовые за пол-литра отдать ВСЕ, добывающие и распределяющие заказы и книги, устраивающие «выездную торговлю» и греющие на этом ручки, ножки и все остальное… А если и работающие — то делающие то, что никому не нужно, и знающие это. 100 % ритуального поведения. Ну, точно — психушка. Или — как у нас говорят — «вэевая атмосфера»; самые вежливые говорили — «вэивский академизм». Самое странное, что несмотря на это, мы все же что-то делали и полезное. Полная аналогия Победившей Страны Советов. Полная аналогия жизни.

Кстати, о медсанчасти. Однажды сотрудник Л.А. получил у одного и того же врача две справки в течение трех минут — одну, что ему по состоянию здоровья показан отдых в санатории на южном берегу Крыма и вторую — что он допущен к восхождениям какой-то там категории трудности. Врач даже глазом не моргнула.

Выше упоминалась сорокопятка — из нее при мне не стреляли. Зато стреляли вот из чего… Некий сотрудник ВЭИ потребовал — народная память не упомнила что именно — но забаррикадировался у себя в комнате и сообщил, что будет обороняться. Вызвали пожарников. Сотрудник налил в пульверизатор бензин, нацепил пульверизатор на пылесос, врубил пылесос и поднес, естественно, зажигалку. Огнедышащий дракон в натуре. Не сразу потрясенные пожарники сообразили отключить электропитание в корпусе. В итоге его, конечно, скрутили и увезли на лечение.

Как сказал Лис в «Маленьком принце» Сент-Экзюпери, «нет в жизни совершенства». Я думаю, что Сэй-Сенагон с этим бы согласилась.

Мелочи типа изготовления «серебряной воды», изучения книг по хиромантии и графологии и т. д. я опускаю. Этим занимались все. А вот наше высокое начальство занялось иглоукалыванием. Для этого сотрудники подвергали вольфрамовую проволоку диаметром 0,13 мм длительному отжигу в вакууме. Вы спросите — зачем отжиг? Этого не знаю ни я, ни Сэй-Сенагон. Совершенно точно, я спрашивал.