Интернетки

Количество птиц тоже поражало. Я охотник и считал, что о пернатых знаю достаточно много. Но тут из известных мне «срущих сверху», были только вороны и лебеди. Ни одной породы уток я опознать не смог. Вся мелочь, летающая рядом, чирикающая, свистящая, щелкающая… разве только не блеющая, хотя… в этой какофонии, наверно даже мяукающая, мною опознана не была. Но комаров жрали, аж чавкали. Такой хоровод в воздухе – туман из жужжащего ужаса и, жрущее его, птичье скопище. И тут я понял: за Полярным кругом время, отведённое природой для жизни и смерти настолько мало, что им пришлось отказаться от борьбы и начать сотрудничать. Восемь месяцев – глубокий сон природы, а потом четыре месяца кипящей жизни, за которые надо успеть всё. И сила Смерти и энергия Жизни направлены только в одну сторону – продолжение жизни. Ведь без Жизни не будет и Смерти. Сломанное ветром дерево сгнивает ещё в полёте и кормит собой росток следующего. Обожравшаяся комарами пичуга падает замертво, но до земли не долетает. Ворона подхватывает её и с собратьями уничтожает труп, а может ещё и не труп, за несколько секунд. Пара каких-то серых чирикалок вьёт гнездо со скорость конвейера огромного завода, а стоит ветру его сорвать, даже вместе с яйцами, никакой остановки, почти мгновенно – опять строить гнездо и откладывать яйца. На эмоции и всякую глупость просто нет времени. Самец оплодотворяет самку в тот момент, когда та устилает перьями дно гнезда, и одновременно выдирает и свои, утепляя жилище. Наблюдая за этим, понимаешь – в городе мы вообще не живём. Так, ползаем в своих отходах и изображаем радость существования. Но я отвлёкся.

Итак, позавтракав, мы продолжили путешествие. В начале третьего ночи ехать по ровной глади одно удовольствие. Комарам нас не догнать, солнышко уже пригревает, на дне виден каждый камушек, по крайней мере там, где глубина не больше трёх метров. Мотор тихо урчит и первый ориентир – «Острова Близнецы», как их называют местные, на горизонте. Мне нравится ходить на моторе по озёрам, где я раньше не был. Непередаваемое ощущение. Что под лодкой, не известно. В любой момент можно налететь винтом на камень и получить внушительный геморрой с заменой шпильки или шпонки на валу. Особенно, если учесть, что озеро-то у подножия гор – Ловозёрских тундр. Они справа от нас, красуются белыми шапками и серыми пятнами проталин снизу. И это в начале июня. Дурдом.

Любуясь округлостями гор, я не забывал поглядывать и на воду. В трёх метрах от лодки проплыла льдинка. Небольшая, всего метров пять в диаметре. Вернее, это мы проплыли мимо неё, избежав огромных неприятностей. Она была совершенно не заметна издалека, сливаясь с водной гладью. Кусок льда, весь угловатый, с острейшими краями, но плоский сверху, искрился на солнце, как бы давая понять – ребятки, тут нельзя наглеть и просто любоваться. Смотрите в оба. Стоило нам налететь на этого монстра, и вся защита надувного катера пошла бы ко всем чертям. Три независимых баллона лодки эта глыба вспорола бы за долю секунды, а потом… от шести до десяти минут раздумий и воспоминаний, до полного переохлаждения, и нет трёх дураков. Наверно и искать бы не стали. Смерть красиво прошла рядышком, погрозив пальчиком. Как не странно, это происшествие только подняло нам настроение. Нас вежливо, но доходчиво, предупредили и поздоровались.

Одни ориентиры-острова, сменяли другие, и мы медленно приближались к широкой протоке между двумя частями озера. Вовчик внимательно следил за акваторией впереди, дабы избежать нежелательных встреч, а Владимир рассказывал, как он, четверть века назад, путешествовал на байдарке по реке Чивруай, с заходом в Сейдозеро и потом в Ловозеро в Мотке. В протоке меня удивило и порадовало строение на берегу. Добротный, рубленый дом в два этажа, с высокой крышей и спутниковой антенной на ней. Мозг сразу начал проводить расчёты: это сколько же надо бензина или соляры, чтобы обеспечить электричеством это строение? Да и какой мощности нужен генератор? Но цивилизация потихонечку добирается и сюда.