Интернетки

Автобус остановился, и Наденька вышла в хмурую полночь, слегка подсвеченную близостью севера. До дома было около полукилометра. Казалось бы, ерунда, три-пять минут быстрым шагом. Но половина пути пролегала через большой сквер с густыми кустами и невысокими деревьями. Наденька прибавила шагу, надеясь проскочить опасное место, но неожиданно ей преградила дорогу фигура молодого парня.

– Как хорошо, молодой человек, что я вас встретила, – сказала она, попытавшись изобразить радость, в надежде направить мысли парня в благородном направлении. – Вы не проводите меня до парадной? Мне страшно одной.

– Тебе нечего бояться, пигалица, – раздался ехидный голос сзади. – Мы только сделаем тебе приятно. Мне как раз нравятся маленькие самочки.

Николай шёл с вечерней смены. Стройка, на которой он работал бригадиром каменщиков, была всего в двадцати минутах ходьбы от его дома, и он любил прогуляться после трудового дня. Больше всего ему нравилось идти по скверу, который тянулся вдоль новостроек. Кусты и деревья настраивали на лирический лад и помогали избавиться от усталости. В свои сорок лет Николай выглядел очень хорошо. Он был крепок телом, высок ростом и быстр в движениях. Работа на стройке не давала шансов полноте завладеть фигурой, а весёлый характер и огромное количество жизненной энергии помогали оставаться в форме. Жена этого не понимала. Она всегда ворчала, когда он уезжал на рыбалку или охоту, а иногда даже пыталась препятствовать этому. За двадцать лет супружеской жизни она никогда не работала. Домашние хлопоты много времени не отнимали, детей у неё, вследствие болезни, не было, и оставшееся время она тщательно отдыхала. Естественно, её фигура очень быстро начала превращаться в ФИГУРУ. Это её злило, но никаких действий для похудения она не предпринимала. Вернее, желание похудеть было, но как-то себя обременять диетой или физическими нагрузками она не хотела. Постепенно их отношения с мужем начали осложняться – он хотел активной жизни, а ей было лень. И сейчас их супружеская жизнь была очень условной.

Неожиданно Николай услышал приглушённые стоны и всхлипы за кустами. Они сопровождались вознёй и мужскими ругательствами. Метнувшись в заросли, он увидел, как два парня пытаются раздеть миниатюрную девушку. Один держал её сзади и зажимал рот, а второй рвал на ней одежду и тихо ругался, когда маленькая ножка пыталась его ударить. Видимо, сопротивление жертвы ему надоело, и он уже занёс руку для удара, но в этот момент кто-то сильно сжал его запястье.

– Ах вы, уроды, чего надумали! – гневно зарычал Николай. – Мало вам шлюх безотказных?

– Мужик, иди своей дорогой! – возбуждённо и зло рявкнул один из насильников. – Иначе в этих кустах утром найдут твой труп!

– Ах ты, щенок недоразвитый, я же тебя придушу голыми руками!

Сильнейший удар смёл одного из парней с поля боя. Он отлетел на несколько метров и упал в кусты. Второй, выхватив нож, попытался нанести мужчине удар в живот. Николай уклонился, нож чиркнул по одежде и парень на мгновение потерял равновесие. Удар кулаком в подбородок успокоил его на несколько минут. Николай за шиворот вытащил из кустов первого поверженного и, перевернув его вниз лицом, связал ему руки его же собственным ремнём. Второй насильник пока не подавал признаков жизни. Его запястья пришлось связывать полосой ткани, оторванной от его рубашки. Разобравшись с нападавшими, мужчина обратил свой взор на девушку. Она сидела на траве и тихо плакала. Из одежды у неё остались только трусики и полуспущенные джинсы, но она даже не пыталась прикрыть свою наготу. Николай снял лёгкую куртку и протянул ей.

– Прикройся, дочка. Нечего старика смущать своими прелестями, – с улыбкой произнёс он. – В милицию надо позвонить. Сдать этих ублюдков.

– Не надо в милицию, – всхлипнула Надежда. – Мне потом жизни во дворе не будет. Все друзья на меня ополчатся.

– Ничего, значит не друзья и были, – строго сказал Николай. – Если этих уродов не проучить, они завтра опять будут насиловать.

Он уверенно достал трубку и набрал номер. Через пятнадцать минут насильников уже грузили в старенький УАЗик.

В милиции они задержались надолго. Пока девушка писала заявление, пока её допрашивали, потом допрашивали его, прошло больше трёх часов. Надя ждала его у окошка дежурного по отделению.

– Спасибо вам, – сказала она, опустив глаза. – Вы не проводите меня до дома?

– Да, конечно, доченька, провожу, – улыбнулся мужчина. – Куда же я денусь!

Они шли молча. Надя взяла своего спасителя под руку, и ей было невероятно спокойно и приятно от его близости. От него исходил манящий запах силы и уверенности в себе, а не парфюма, как от её сверстников. Этот запах она помнила с детства. Так пах её отец. Она гордилась им, и не могла простить матери, что та не смогла удержать своего любимого, когда он сорвался со стены при восхождении. Хоть мама и говорила, что он сам перерезал страховочный строп, чтобы не утащить за собой её, обида на мать, всё равно оставалась. Она была благодарна Николаю за молчание. Слова сейчас были лишними.