Интерны и хирурги бывшими не бывают

Я забрал историю болезни и перелистал ее сам. Действительно, по результатам всех выполненных анализов и проведенных обследований не было ни одного отклонения от нормы. Я вернулся в палату. Мальчик продолжал спать.

– Не просыпался? – спросил я у его соседей по палате.

– Нет. Даже не ворочался во сне. Вы как ушли, мы тоже пытались его разбудить, но он ни в какую.

Я еще раз попытался самостоятельно разбудить пациента, но безуспешно. Я снова задумался. Мне вспомнился один случай. В первые месяцы моей работы в больнице на обходе я не смог разбудить одну пациентку, которая еще накануне бодро гуляла по больничным коридорам и в беседах с другими больными без устали нахваливала наше отделение. После нескольких неудачных попыток разбудить пациентку я отправился на поиски кого-нибудь из старших товарищей. Однако пока я бродил по отделению, разыскивая более опытных коллег, одна из наших медицинских сестер сама разобралась в ситуации, и к тому моменту, когда я буквально за руку притащил в палату одного из докторов отделения, пациентка уже достаточно активно общалась с соседками по палате. Я был весьма удивлен, но все объяснилось достаточно просто. Та пациентка страдала сахарным диабетом, и тем утром слишком рано приняла назначенные препараты, а завтрак, как назло, почему-то задерживался. В результате этого неудачного стечения обстоятельств уровень глюкозы в крови нашей пациентки резко снизился, что и явилось причиной возникновения того состояния, в котором я ее обнаружил. По сути, это была гипогликемическая кома. На тот момент у меня еще не было достаточного опыта клинической работы, чтобы, быстро сопоставив все эти факты, сделать правильный вывод. К счастью, в ту смену работали уже видавшие виды медицинские сестры, которые, не дожидаясь указаний, выполнили пациентке инъекцию раствора глюкозы, что и стало причиной ее «чудесного» пробуждения. Хотя при отсутствии возможности для внутривенного введения глюкозы не худший эффект дает и прием сахара или, например, винограда через рот. В этом случае требуется чуть больше времени для попадания глюкозы в кровеносное русло, но в целом эффективность метода сохраняется.

Однако в случае с моим теперешним пациентом эта теория выглядела сомнительно – по результатам анализов уровень глюкозы крови был в норме. Лекарственных препаратов он не принимал. Однако, перестраховываясь, анализ крови я все же ему повторил, но уровень глюкозы вновь оказался нормальным. Возвращаясь из лаборатории с бланком анализа в руках, в лифте я встретил шефа, возвращавшегося с экстренной операции.

– Ну что, разбудил своего мальчика?

– Не будится он. Мне вообще кажется, что он в коме. Вот даже сахар ему повторял. Но тут все нормально.

– Ладно, пойдем, посмотрим на него еще раз вместе.

Шеф был в хорошем расположении духа после успешно закончившейся экстренной операции. Однако, начав осмотр мальчика, он вновь стал задумчивым и серьезным.

– Ты был прав. Здесь что-то не так. Может быть, он не алкоголь употреблял, а наркотики какие-нибудь. Давай-ка вези его в реанимацию. Я пойду, договорюсь с ними. А то мало ли что с ним может случиться. Даст внезапную остановку дыхания, например, и поминай как звали. Вези, там разберемся.

Мы перевели пациента в реанимацию. В экстренной хирургической реанимации врачи без дела не сидят, поэтому приезд туда моего пациента не вызвал у докторов особой радости.

– Вот, очередного наркомана привез. У нас тут что, наркодиспансер? Или вытрезвитель?

– Да он в коме.

– Знаю я, в какой он коме. Сейчас мы ему налоксон вколем и кому как рукой снимет.

– Да не похож он на наркомана. И вены у него нормальные. И вообще.

– Мальчик мой, если бы они все были похожи… Ты еще жизни не видел. Вот смотри…