Читаем Интерпретация полностью

Интерпретация

Приучив себя к вере в поставляемую информацию, субъект когда-то обязательно встретится с жесткой реальностью и окажется, что это была всего лишь чья-то точка зрения. И тогда, у «разбитого корыта» приходится искать новые ответы на «старые вопросы», причем искать самостоятельно, подсознательно осознавая возможность ошибок и неверных выводов. Так субъект создает свой мир смыслов весьма далеких от действительности, мир, построенный на основе своих и чужих контекстов и интерпретаций.

Рон Полборн

Научно-популярная литература / Образование и наука18+

Если я познаю время только из ситуаций, то буду понимать лишь то, что заключено в заданных кем-то границах.

П.Сэлфинг

действие, как правило, совершается немного не там и немного не в то время, да и само это действие может быть совершенно или частично не таким, каким оно должно быть для этого места и времени.

А.Родин

Книга первая

ИНТЕРПРЕТАЦИЯ

возможности соответствия

Мы так хотим верить. И верим… Себе и другим, книгам и статьям, рассказам и обещаниям… Не осознавая, что вера – просто экономия, когда верить проще, чем искать истину, проще, чем думать, опровергать и доказывать. Поверил и… можно жить дальше, уверяя себя в том, что истина уже обретена и на нее можно положиться. Это потом возникают сомнения, неуверенности, колебания. Но вначале именно вера кажется самым выгодным вложением.

Ну и пусть так и будет. Вот только когда-то чья-то точка зрения предлагается всем в качестве абсолютной истиной и от субъекта требуется существовать в этой «истине». И тогда ему остается либо соглашаться, либо бежать туда, где этого нет, либо бороться за свою истину.

<p>Кадры и власть</p>

(предисловие)

Кадры решают все.

И.Сталин

Наблюдая либо кадровую чехарду в органах власти, либо почти мистическое постоянство одних и тех же лиц, поневоле задаешься вопросами о том почему, как и за что вчерашние, нынешние и завтрашние исполнители власти получили право управлять всеми остальными, отдавать приказы и выносить решения. Ссылки на демократию и волеизъявление народа становятся все более неубедительными, по форме и явной попыткой уйти от персональной ответственности, по содержанию. Все большая часть пассивных наблюдателей убеждается в том, что те, кто олицетворяет власть на самом деле реализуют две отведенные им функции: всего лишь ретранслируют, озвучивают чью-то волю и, одновременно, воплощают собственные представления-мечты о том, как надо жить. Другая, большая часть социума остается в наивной вере об обязанности исполнителей власти воплощать интересы всего социума, и в то, что они действительно прилагают все возможное для такого воплощения.

Несмотря на отдельные и ситуативные проявления частью социума своего недовольства происходящим, кажется, что большинство «правильно понимает» правила игры, видимо считая, что, исполнители власти, позволяя себе заботится о своих интересах, оставляют всем остальным право… «свободно» выражать какую-то «свою» позицию, участвуя в демократических выборах этих исполнителей власти. И это, по мнению исполнителей власти, становится главным доказательством и демонстрацией уважения прав и свобод индивидуальности. В свою очередь, большинство пассивных наблюдателей своими главными критериями оценки существующей социальной ситуации считало, считает и будет считать: определенность, стабильность и безопасность. Все остальное является для них лишь производным от этих критериев, и ими можно поступиться в случае реальной или мнимой угрозы нарушения определенности, стабильности и безопасности.

При этом исполнители власти с успехом используют иллюзию «социального лифта», с помощью которого каждый гражданин социума может добиться самого высокого положения в системе исполнительной власти и никаких ограничений для этого не существует. Эта иллюзия получает свое воплощение в различных программах «подготовки кадров», главной идеей которых провозглашается – подбор и подготовка будущих исполнителей власти способных управлять и принимать решения. Подобная формулировка цели настолько очевидно позитивна, что не может вызывать никакой критики и считается действительно значимой задачей всего социума, если только не расшифровывать, какими должны быть будущие исполнители власти и смогут ли нынешние руководители достичь поставленной цели во благо социуму или же они ограничатся подготовкой «достойной смены».

Можно сколь угодно долго и столь же бесплодно обсуждать эти вопросы и прийти к одному непреложному выводу – исполнительная власть в лучшем случае сможет подготовить только тех, кто ей подобен. И главным критерием такой системы подготовки будет – без конфликтная замена одних исполнителей другими. Исполнитель власти не может готовить своего «могильщика», он готовит своего сменщика.

Если система подготовки кадров разработана и воплощается самим исполнителями власти, то она, в лучшем случае, готовит специалистов «сегодняшнего дня», способных только воспринимать происходящее и реагировать на это происходящее на основании уже существующих и «проверенных» стереотипов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Человек 2050
Человек 2050

Эта книга расскажет о научных и социальных секретах – тайнах, которые на самом деле давно лежат на поверхности. Как в 1960-х годах заговор прервал социалистический эксперимент, находившийся на своём пике, и Россия начала разворот к архаичному и дикому капитализму? В чем ошибался Римский Клуб, и что можно противопоставить обществу "золотого миллиарда"? Каким должен быть человек будущего и каким он не сможет стать? Станет ли человек аватаром – мёртвой цифровой тенью своего былого величия или останется образом Бога, и что для этого нужно сделать? Наконец, насколько мы, люди, хорошо знаем окружающий мир, чтобы утверждать, что мы зашли в тупик?Эта книга должна воодушевить и заставить задуматься любого пытливого читателя.

Евгений Львович Именитов

Альтернативные науки и научные теории / Научно-популярная литература / Образование и наука
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука