Intersectio Mundos (СИ)

Все мысли мгновенно вылетели из ее головы. Тяжелые веки бессильно закрылись. Она переоценила свои силы и, на некоторое но, по всей видимости, непродолжительное время, вновь провалилась в беспамятство… повторное пробуждение оказалось уже не таким медленным. Головокружение улеглось, оставив после себя лишь неприятную слабость. В остальном же ее состояние оставалось вполне терпимым.

Если не считать того, что к неприятным ощущениям добавилась невыносимая жажда, буквально сжиравшая ее изнутри. Она чувствовала себя так, словно не пила лет сто, а вокруг на тысячи миль, на миллионы парсеков, до самых окраин Галактики, простиралась лишь злая обжигающая пустыня. За глоток холодной воды она готова была отдать все на свете. Горло казалось сухим как пемза. Жесткий, непослушный язык напоминал подошву сапога.

Неожиданно женщина вспомнила, что существует еще и понятие речи. Ее, сухие, растрескавшиеся губы чуть приоткрылись. Воздух проник в легкие, расширив грудную клетку, чем причинил боль. В результате мучительно-сложного взаимодействия между губами и языком ей удалось выдавить из себя простую и очень короткую фразу:

— Пить… пожалуйста… – кажется, ее тихая мольба все же была услышана. Гладкая пластиковая трубка мягко скользнула в рот, наполнив его прохладной жидкостью. Это было блаженство! Женщина с наслаждением всасывала сладковатый чай (по крайней мере, по вкусу это было похоже именно на чай со льдом), который не только утолял жажду, но и притуплял не успевшее еще пробудиться и доставить беспокойство чувство голода.

— Пожалуйста, не торопитесь. Пейте медленно. Не надо спешить, – мягко попросил женский голос и она повиновалась, хотя все ощущения буквально кричали и молили, чтобы она пила как можно больше и быстрее.

Когда она напилась, трубку медленно и аккуратно убрали. Порция холодной сладости восстановила силы и улучшила самочувствие. Теперь она могла слышать и ощущать вкус. Возможно пришло время попробовать снова попробовать открыть глаза. Женщина собралась с последними силами и разлепила тяжелые веки, поморщившись от хлынувшего в глаза сухого ртутно-белого света, заливавшего, казалось, все вокруг.

Голова уже почти не кружилась и у нее, наконец-то, появилась возможность рассмотреть интерьер. Она находилась в каком-то просторном помещении, габаритов которого не смогла оценить – перед глазами все еще колыхалось мутное марево выступивших слез. Но, судя по всему, это был медотсек. Белые стены, комфортные для восприятия только что пробудившимся мозгом, который еще с трудом перерабатывал поступавшую информацию. Если бы не это, эмоциональная нагрузка оказалась бы слишком велика.

Скосив глаза в сторону женщина заметила неясные очертания медицинского аппарата. С помощью прикрепленных к ее телу датчиков, которые кожа только начинала ощущать, он следил за малейшими изменениями в ее организме, регулируя поступление лекарственных и питательных веществ или, в случае необходимости, вызывая медперсонал. Ей уже, раз или два, приходилось видеть подобные аппараты, но конструкция вот этого показалась совершенно незнакомой. Впрочем, женщина была еще слишком сонной, чтобы по-настоящему удивляться чему-то вообще. Она просто отметила эту странность как факт, не позволив ей надолго задержаться в сознании.

Гораздо больше ее заинтересовал некий громоздкий пластиковый корпус, который поднимали и тащили куда-то с помощью стационарного медицинского подъемника. Поначалу женщина подумала, что это еще один прибор для контроля за ее состоянием, но повернув голову (оказывается ее мышцы уже были готовы к такому движению) обнаружила покрытую инеем, анабиозную капсулу. Ее капсулу. Вместе с осознанием этого простого факта плотная завеса тумана, заволакивавшая ее память, немного отдернулась. В голове промелькнули воспоминания…

…о том, сколько времени было отдано сну в этой капсуле и… о людях, разделявших с ней тяготы межзвездных путешествий…о дружной и сплоченной команде, частью которой она горда была быть… в памяти проносились обрывки образов, какие-то фрагменты и эпизоды корабельной жизни «Ностромо»… терабайты данных, обсчитанных при прокладке очередного курса… монотонная работа… и посиделки за кофе и сигаретами в кают-компании… Там, в глубине ее памяти было что-то еще, что-то настолько ужасное, что Рипли не хотела вспоминать об этом. К счастью, ее своевременно отвлекли, не позволив окунуться в этот липкий кошмар.

— Все в порядке. Вы в безопасности. Теперь с вами все будет хорошо, – произнес негромкий мужской голос, показавшийся еще более странным, чем в первый раз. Слова сопровождались негромкими, ритмичными и вибрирующими звуками, отдаленно напоминающими мурлыканье сытой и довольной своей жизнью кошки.

Рипли медленно повернула голову, пытаясь рассмотреть говорящего, но от резкого движения ее зрение вновь поплыло и он смогла различить. Лишь черный силуэт на фоне белого света. Словно кто-то вырезал его из картона и расположил на фоне белого бархата. Одновременно накатил приступ дурноты.