Intersectio Mundos (СИ)

…он остался в живых. Единственный из всей колонии. Выживший. Его считали маленьким героем. Ставили в пример другим детям, показывая, на кого нужно ровняться. Но сам Сайракс так не считал. В его поступке не было ничего героического. Он просто… сбежал с поля боя. Дезертировал. Предал свою семью и друзей. Спасённый командой зачистки Сайракс считал себя не героем, а предателем, и ни штатный психолог, работавший с ним после инцидента, ни воспитателя интерната в котором он оказался, не смогли переубедить его. И только сержанту военного училища, к которому был приписан «выживший» сумел выбить эту дурь из его головы.

Увидев в строю кадета с «пустым» лицом он поинтересовался, почему тот свёл клановые маркировок и, получив в ответ нейтральное «моего дома больше нет», решил разобраться в этом. Бывалый солдат, он многое знал о чувстве вины и «комплексе выжившего», а потому без труда смог не только понять, что именно двигало Сайраксом, но и донести до него одну простую истину. Выжить в заведомом проигрышном бою, чтобы сражаться вновь это не трусость, а здравый смысл. С тех пор Аскерис руководствовался этим принципом, решив, что раз ему удалось выжить ценой жизни родителей, он обязан посвятить себя борьбе с убившим их злом.

Истребитель Чужих. Вот, кем он стремился стать. И стал. Не смотря ни на что. Цель придала жизни Сайракса смысл и успокоила совесть.Благодаря ей он смог спокойно засыпать по ночам и не просыпаться, видя в кошмарах смерти самых близких ему турианцев.

И всё шло хорошо… до тех пор, пока на борт его корабля не ступила Нэрэя. Обладавший обострённым чутьём опытного охотника он с первых мгновений знакомства понял, что эта дамочка принесёт беду, но не мог отказать. Её статус был неизмеримо выше его собственного. Командующий туринского фрегата был обязан повиноваться представителю Совета Цитадели. Так гласил Устав.

И он повиновался. Повиновался, зная что, возможно, движется навстречу гибели. Как и всякий солдат «Непобедимого» Сайракс был готов умереть в битве с Чужими, однако он и подумать не мог, что ему вновь придётся смотреть как на его глазах умирают другие. Сражаясь он всегда был на передовой. Вёл солдат за собой,а не посылал на битву, малодушно отсиживаясь за их спинами.

Но теперь всё повторилось – он смотрел как другие умирали. С той лишь разницей, что на этот раз их разделяли на пластиковые двери туалетного шкафчика, а экран монитора. Однако большой разницы Сайракс не чувствовал. Ведь он был точно так же беспомощен, как и раньше. Это ощущение буквально сводило его с ума, и турианец едва сдерживался, чтобы не ударить кулаком по приборной панели. Командующий должен был держать себя в руках. И служить примером для растерянных и испуганных подчинённых.

Многие из которых, надо сказать, не знали что делать. Ни с чем подобным они ещё не сталкивались. Нет, Чужие и раньше проникали на борт посадочных челноков и даже пробирались на борт «Непобедимого», но всё это были обычные Чужие. Да, некоторые из этих особей были крупнее и агрессивнее обычных, но со всеми ними удавалось разобраться за короткое время. Иногда экипаж нёс потери, но это было ожидаемо. На войне как на войне. И некоторым приходится жертвовать собой, чтобы выжили остальные.

Сейчас же происходило нечто из ряда вон выходящее. С вычищенной планеты поднимался не убиваемый зверь, против которого оказался бессилен даже элитный отряд Сайракса. Пускать его на борт «Непобедимого» было нельзя, но и сбить челнок турианцы не могли, поскольку на его борту ещё остались их товарищи. Двое пилотов, забаррикадировавшихся в кабине. Патовая ситуация.

Загнав эмоции в дальний угол сознания, Сайракс сосредоточил всё внимание на экране. Рождённый Нэрэей чужой как раз добрался до кабины пилотов и теперь пытался пробиться сквозь армированную дверь. Всматриваясь в изображение турианец смог понять, что тварь превышала его ростом минимум на две головы, а насыщенный голубой цвет её пластин, сменялся фиолетовым по краю. Хитиновый покров блестел из-за остывающей на нём после столь не естественного «рождения» крови и других субстанций.

Чудовищу удалось серьёзно деформировать дверь кабины, но пробиться внутрь оно так и не смогло. Осознав это, оно прикончило лётчиков с помощью техники, едва поддававшейся описанию. Замерло на мгновение, перестав колотить когтистыми лапами по двери, вытянулось, развернув длинный, сегментированный хвост и засияло, окутав себя мрачно-фиолетовым «огнём» биотики. Бездымное, не дающее жара пламя, являвшееся, по сути, сгустившейся био-электрической энергией, становилось всё больше, постепенно заполняя внутренне пространство отсека. В какой-то момент оно прошло сквозь переборку и коснулось сжавшихся пилотов.

В тот же миг их глаза стали чёрными, а оба они закричали. Долго, надрывно, выпуская из лёгких весь запас воздух. Динамики искажали голоса умирающих турианцев, а потому Сайракс даже не смог понять, кричат ли они от боли или же от удовольствия?

— Это же… демон ночных ветров! – выдохнул один из аналитиков, тоже наблюдавший за этой сценой, и добавил. – Ардат-якши.