Интервенция и Гражданская война

Но Польша на этом не успокоилась – с ее территории до конца 1922 г. засылались банды белогвардейцев. Не успела закончиться польско-советская война, как в октябре 1921 г. Финляндия начала свою авантюру в Карелии, которая прекратилась только в феврале 1922 г. Жертвами уже послевоенного польско-финского террора стали многие тысячи человек.

В западную историографию польско-советская война вошла как символический пример «экспорта революции», демонстрирующий агрессивность большевистской власти, стремящейся к «мировой революции». Однако войну развязали не большевики. Как указывал в своем донесении 11 апреля 1919 г. президенту В. Вильсону американский представитель при миссии государств Антанты в Польше генерал-майор Дж. Кернан, «хотя в Польше во всех сообщениях и разговорах постоянно идет речь об агрессии большевиков, я не мог заметить ничего подобного. Напротив, я с удовлетворением отмечал, что даже незначительные стычки на восточных границах Польши свидетельствовали скорее об агрессивных действиях поляков и о намерении как можно скорее занять русские земли и продвинуться насколько возможно дальше. Легкость, с которой им это удалось, доказывает, что полякам не противостояли хорошо организованные советские вооруженные силы. Я убежден, что наступательный воинственный крестовый поход, предпринятый из России, центра распространения пропаганды большевизма или советского движения, остановлен. Но он может быть снова вызван к жизни агрессивными действиями извне, а их можно ожидать как со стороны Польши, так и других государств» ¹⁴³⁷. Дж. Кернан был прав – именно польская агрессия, поддержанная и профинансированная ведущими демократиями – Англией, Францией и США,- вызвала «марш на Варшаву», и именно они несут ответственность за огромные жертвы и последствия этой агрессии.

Монархист Шульгин в то время писал: «Знамя Единой России фактически подняли большевики. Конечно, они этого не говорят… Конечно, Ленин и Троцкий продолжают трубить Интернационал. И будто бы «коммунистическая» армия сражалась за насаждение «советских республик». Но это только так сверху… На самом деле их армия била поляков как поляков. И именно за то, что они отхватили чисто русские области…» ¹⁴³⁸

Именно польская агрессия всколыхнула патриотические чувства даже в Белой армии. Под лозунгом защиты от польской агрессии в Красную Армию начался массовый переход тысяч белых офицеров. Одним из первых вступил в Красную Армию легендарный ген. Брусилов, до той поры отказывавшийся воевать как за белых, так и за красных.

Но и на Польше интервенция не закончилась, она начинала лишь приобретать новые черты. «Когда приближение советских армий к Варшаве вызвало сильную тревогу в Лондоне и Париже и началось обсуждение вопроса о вмешательстве Франции и Англии в советско-польский конфликт, государственный секретарь США Колби выступил с заявлением, излагавшим американскую политику в отношении Советского государства… Вышеозначенная нота Колби фактически представляет собой обвинительный акт против советской власти. В ноте говорилось, что, подтверждая желание США о сохранении политической независимости и территориальной целостности объединенной, свободной и самостоятельной Польши и одобряя усилия к достижению перемирия между Польшей и советским государством, американское правительство отказывается от участия в расширении переговоров в форме созыва общей международной конференции, которая, по всей вероятности, имела бы два результата, неприемлемых для нашей страны, а именно – признание большевистского режима и разрешение русской проблемы неизбежно на базисе расчленения России. Далее говорится о традиционной дружбе США к русскому народу и о вере в его будущее, о том, что интересы России должны быть охранены, в особенности касательно ее суверенитета на территории бывшей Российской империи. «Этим чувством дружбы и честным долгом» к великой нации, которая в час нужды оказала дружбу США, американское правительство якобы и руководствовалось при отказе в признании независимости Прибалтики, Грузии и Азербайджана.