Интервенция и Гражданская война

Общая численность только активных участников «крестьянского бунта» переваливала за 1,5 млн. человек, т. е. на первом этапе Гражданской войны превышала численность Белой и Красной армий, вместе взятых, в несколько раз. Десятки крестьянских формирований численностью от нескольких десятков до нескольких тысяч человек воевали против всех почти в каждой губернии юга России и Сибири¹.

¹ Чтобы современник мог лучше представить себе картину происходивших событий, ему можно привести пример Чечни конца 1990-х годов. Почти десять лет то разгорающейся, то затихающей контртеррористической операции, многие тысячи погибших; при этом российское правительство активно финансирует восстановление Чечни, но теракты происходили почти непрерывно Но эта одна маленькая Чечня, представьте себе, что во время Гражданской войны Чечней была вся Россия, и правительство вынуждено было не финансировать, а наоборот, брать у населения продовольствие, налоги и т. д. У большевиков не было за спиной нефти, газа, ядерного щита… у них оставалась только разруха от Первой мировой войны, революций, Гражданской войны и интервенции.

Или взять пример теракта в США 11 сентября, когда в ответ американцы только по подозрению в терроризме разбомбили государство на другой стороне планеты. Но в начале XX века не было высокоточного оружия, у большевиков не было глобального экономического превосходства над повстанцами, они точно так же, как и крестьяне, боролись за выживание, правда, не только свое, но и русского государства.

Можно ли было избежать насилия в этих условиях? Очевидно, нет. Будь то белые, или красные, или «союзники»-оккупанты, всем им пришлось бы решать одну и ту же задачу: возвращение «расплавленной стихии» в государственное русло. Мирными средствами в то время достичь этого было невозможно. Можно ли было уменьшить насилие? Какую роль большевистская идеология оказала на размеры насилия? Можно лишь привести пример подхода к восстановлению государственности деникинского правительства, в период его расцвета: «С приближением армии к Москве оставшиеся в ее тылу военные и гражданские чиновники становились все более развязными и, поощряемые крайними реакционными элементами, говорившими (слова генерала Кутепова), что восстановить Россию возможно лишь при помощи кнута и виселицы, всячески старались применять эти способы воссоздания «Единой, Великой и Неделимой России» на вверенной им правительством Деникина территории»²⁷².

Тем не менее можно абсолютно точно указать только на одно – насилие можно было предупредить здоровой государственной политикой царского или Временного правительств, пока стихия еще не вышла из берегов. Радикальная большевистская власть стала следствием провала недальновидной политики предыдущих правительств. Большевикам же нужно было не только установить свою власть но и «платить» за «ошибки» предыдущих. Эта плата, бралась с «процентами», которые большевики в виде новых жертв приносили в угоду своей идеологии. Бердяев в своей работе «Царство духа и царство кесаря» писал: «Революции, все революции, обнаруживают необыкновенную низость человеческой природы многих, наряду с героизмом немногих. Революция – дитя рока, а не свободы… Революция в значительной степени есть расплата за грехи прошлого. Но эта расплата за старое зло осуществляется с помощью нового зла…». При этом можно так же совершенно объективно и определенно утверждать, что если бы не было иностранной военной и финансовой интервенции, приведшей к затягиванию Гражданской войны, разгул стихии не принял бы столь дикого размаха и, следовательно, не потребовалось бы применения столь жестких мер для ее подавления.