Интервенция любви (СИ)

Так что сегодня, после трехдневного отсутствия Соболевых, он посчитал нелишним посмотреть, как работает охрана здания. Проверил посты, поговорил с парнями, оставшись всем довольным. А сейчас вернулся в офис охраны и, остановившись на пороге комнаты где отслеживались данные с камер наблюдения, перекинулся с ребятами парой слов о вчерашнем футболе. Вот никак не ждал он, что их команда, у которой и состав такой, что половина Европы завидует, и тренер маститый, возьмет да проиграет вчистую новичкам Лиги. Разочаровали они Бориса. Оставалось, конечно, еще две игры, и шансы еще были, но Никольский все равно расстроился. И ребята полностью разделяли его чувства.

В общем, обсудив ляпы защиты и полную несуразность рывков нападающего их команды, Борис уже собирался уходить, подумав, что еще успеет наиграться с Колькой, когда краем глаза на одном из мониторов уловил что-то, заставившее все внутри насторожиться.

Прервав шутливый диалог с охранниками, он стремительно подошел к экрану и всмотрелся в черно-белую картинку.

Вроде бы, ничего такого: ну стоит высокий мужчина в темной кепке около одной из колон холла. Посматривает иногда по сторонам, никого не трогает. Позвонил кому-то, что не заняло много времени. Видно, что ждет кого-то. Таких людей на первом этаже сейчас – пруд-пруди. Только вот все настораживало в нем Никольского, более двадцати лет проработавшего в органах и, слава Богу, еще не утратившего свое внутренне чутье. Видно оно и заставило его обращать внимание на детали: что человек этот не поднимает голову, так что его лицо ни разу не попало в объектив камеры, да и стоит на самом краю охватываемого поля обзора. И в объектив других, соседних камер, нигде не попадал, парни это сейчас проверяли на всех позициях по его приказу. И на записях ближайших нескольких часов нигде не попадался, что тоже уже отследили. Словно мужчина внезапно появился на этом месте десять минут назад, из ниоткуда. Но Никольский в магию не верил. А вот то, что в перекрытии обзора камер наблюдения могли быть какие-то лазейки, вполне допускал. Вопрос: знал ли об этом этот человек и использовал ли это, или «случайно» прошел так, что нигде не попал в объектив?

В случай, кстати, Борис тоже верил не особо.

Так что вариант оставался один. И скорее Никольский предположил бы, что и сейчас этот мужчина стоял на самой периферии поля обзора камеры только потому, что никак не мог этого избежать. А еще, Никольский обладал хорошей памятью, и мог бы поспорить, что знает – кого видит на мониторе. Пусть и сталкивался с этим человеком лишь раз и то, мимоходом при посредничестве Боруцкого. А вот что в холле здания, где сейчас находится и Константин Соболев, и его жена, делает наемный убийца высшего класса – он понятия не имел. Но ничего хорошего от этого ждать не собирался. А приказал всем перейти на экстренный режим и вместе с еще четырьмя охранниками, лично пошел к лифту, удостоверившись, что его пистолет заряжен и свободно извлекается из кобуры.

Глава 25

Сегодня она чувствовала себя не настолько уж и бодрой. Так что даже требование Нестора спуститься, чтобы пообедать, скорее порадовало Ингу. Она не выспалась, и суматоха дел отеля только усилила внутреннюю напряженность, которую Инга ощущала с самого утра. Ей вновь снился тот же сон, что и в воскресенье, и вчера, и позавчера, собственно. Или очень-очень похожий. Инга не стала бы спорить, что все детали совпадали стопроцентно, однако в целом, сны эти ежедневно повторялись. И вроде бы хорошие сны, полные какого-то неторопливого и размеренного спокойствия, абсолютной гармонии внутри Инги – ощущения, от которого она так давно отвыкла.

Причем, эта гармония и покой касались не ее одной. Нестор, так же присутствующий в этих снах, тоже буквально излучал ощущение равновесия и спокойствия, правильности своего места в мире. В этом конкретном месте, в лесу из высоких деревьев, на узких каменистых тропинках, поднимающихся вверх среди мощных стволов, у каких-то мелких, совершенно неизвестных Инге ручейков.

И вот это вот различие, даже в чем-то несоответствие с реальностью, и заставляло Ингу просыпаться среди ночи, пытаясь все понять и осмыслить. Чем, само собой, она вызывала недовольство любимого, ибо он считал, что ее отдых, да и весь график жизни, должен быть соблюден именно так, как Нестору это видится. И Инге даже казалось, пусть она все еще не до конца приняла и поверила в то, что он как-то сказал про мольфара, но, ладно, за время их знакомства много чего странного происходило, так что Инга уже вполне могла допустить, что Нестор каким-то образом влияет на ее сон. Потому что ей ни разу не удалось нормально все обдумать или обсудить с ним. Просыпаясь среди ночи, она едва ли не сразу словно проваливалась в летаргию, уже без снов и воспоминаний.