Интервенция

Сон у Тони был и в самом деле необычный. Стояла тьма, и с неба садил беспросветный проливной дождь. В лесу водой пропиталось все — под ногами хлюпала трава, и лило с деревьев. Утешало, что может быть, в эту погоду немцы будут менее внимательны. Но не тут-то было! По сведениям, доставленным вечером в отряд, по ветке должен был идти какой-то шибко важный эшелон. Но чтобы такой важный… Вообще-то, ветка была глухая, по ней фрицы ничего такого особенного не гоняли. Но, возможно, состав с «тиграми» двинули здесь именно по этой причине. Суть-то не в этом. Командиры недооценили трудность задачи. И все пошло через то самое место. Взрыв не получился — что-то в этих адских машинках, заложенных под фермами моста, не заладилось. Самоделки — что с них взять… Эшелон застрял на мосту. Пути впереди были разобраны, но сзади, черт его поймет откуда, подоспел немецкий бронепоезд. Впрочем, понятно откуда — такой груз, да без охраны! В общем, в самый ненужный момент нарисовалась эта бронированная скотина, в которой из грузных железных башен торчали зенитные счетверенные двадцатимиллиметровки. И как начали садить…Мигом отогнали отряд от полотна. Бойцы залегли кто где, а они лично спаслись, схоронившись вдвоем за каким-то бугром. Метрах в двадцати впереди лежал труп командира, еще двоих, а также взрывная машинка.

Уткнувшись носом в грязь, Тони размышлял каким образом попытаться добраться до спасительной опушки. А вот Славка, как выяснилось, думал совсем о другом. Сам он был совсем молодым парнем из Ленинграда. Хлипким и совершенно не приспособленным к войне, а уж тем более — к лесной войне. Ну, не давалась ему военное дело! Единственно в чем он разбирался — так это во всякой электрической технике.

Так вот, Славка двинулся — но двинулся вперед.

— Куда? — Прохрипел Тони.

— Машинка… Попробую исправить.

Он пополз вперед — через простреливаемое пространство. Через то самое, которое пахали четыре зенитные двадцатимиллеметровки. Огонь которых сметает все. Но, как выяснилось, все-таки не все. А потом… Потом грохнуло. Мост грузно осел — и с него повалился эшелон. Огонь был в половину неба. В реку, которая уже пылала от рухнувших туда цистерн с горючим, валились платформы с танками.

А вот Слава так там и остался. Никто не знал, что с ним произошло — бронепоезд все еще торчал возле моста. Пришлось быстро убираться, пока эти поганые пушки не оставили от отряда одно воспоминание.

— Ого! Ну, просто кино про войну! — Восхитилась Васька.

— Подожди. Ты что, понимаешь по-английски? — Удивился Джекоб.

— Что я дура, что ли? Послушала вас, послушала… Делов-то. Говорить — не выходит, а понимать получается.

Журналист не стал сейчас размышлять над лингвистическими талантами своей подружки. Тем более, что Тони выдал вдобавок ко всему еще нечто более интересное.

— Я тебе еще самое главное не сказал. Я вот долго ломал башку — откуда мне это может сниться? Ведь так явственно… А потом сообразил. Это, ну, как ее… В каком-то фильме видел. Типа, когда ты помнишь то, что видели твои предки.

— Генетическая память, что ли? Это из области научной фантастики.

— А тут не фантастика вокруг? Только ненаучная.

— Погоди… Получается, кто-то из твоих тут бывал?

— В том-то и дело! Только я об этом как-то напрочь забыл. А тут вдруг всплыло… В детстве слыхал от матери. Дед ее — он был, как говорят, жутким типом. Угрюмым, злобным. Сидел на своей ферме, ни с кем не общался, садил виски до одурения. А вот что про него говорили. Во время Второй мировой он был бортстрелком на «летающей крепости», летал бомбить немцев. Немцы его сбили, попал он в плен. Ну, там, лагерь, все дела. А он был беспокойным мужиком. В лагере ему не понравилось, так он сбежал. Газет им, понятное дело, в лагере не давали. Точнее, давали, пока немцы побеждали. А потом, как все наоборот пошло, прекратили. Так вот, прадед и рванул на восток. Потому что знал — где-то там воюют русские. Как он пробрался — черт его поймет — но, видать, до каких-то русских добрался. До диверсантов каких-то.

— До партизан, дурила, — встряла Васька.

— Может, и так. Мать говорила, у него и орден был русский. Такая темно-красная звезда. Он вроде бы больше всего гордился именно ей. И я вот подумал — а кто ведь из наших, как тот парень полез бы на верную смерть?