Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью

Придумано авторами.

Какой эпиграф к «Жуку в муравейнике» вы считаете лучше — в издании 1982 года или 1996? Заранее благодарен.

Алексей Константинов. СПб, Россия — 16.02.00

Я не совсем понимаю вопрос. Если Вы имеете в виду издание ЖВМ в сборнике «Белый камень Эрдени» (1982, Лениздат), то там эпиграфа нет вовсе: его мы были вынуждены выбросить под давлением идиота-редактора, которому кто-то по секрету сообщил, что «Стояли звери… и т. д.» — это слегка переделанная маршевая песня гитлерюгенда (!). Единственно же правильным эпиграфом является стишок, который придумал мой шестилетний сын:

Стояли звери
Около двери,
В них стреляли,
Они умирали.

— «…Не бывает же такой профессии — журналист?…» — это Ваша такая маленькая месть всем журналистам? А за что, интересно? Или Вы искренне не видели места вечно мельтешащим и лгущим представителям второй древнейшей профессии в Светлом будущем?

Ариф Гэзалов. Москва, Россия — 15.03.00

Мы, действительно, помнится, хотели этим сказать, что в описываемом обществе такой профессии — «журналист» — не существует.

Почему Абалкин, профессиональный шпион, так тупо полез «штурмовать» музей? Ведь он не мог не понимать, что его там ждут? Или у него «крыша хронически протекала», судя по описанию детства?

Сергей Манаков. СПб, Россия — 21.12.03

Абалкин и думать не думал «штурмовать Музей». Он просто пришел в Музей на свидание к своей любимой женщине. Ему и в голову не приходило, что его там ждут. Кто? Зачем? Чего это вдруг?

«Хромая судьба»

Роман «Хромая судьба», в отличие от других, весьма тщательно выписанных, производит некоторое впечатление сделанного наспех, при всех его несомненных достоинствах. Я имею в виду внешнюю повесть. Начало от «Пять ложек эликсира» так и осталось без конца. В чем тут дело?

Дмитрий. Новосибирск, Россия — 05.07.98

Роман «Хромая судьба» весь состоит из начатых и незаконченных историй. Таков был замысел авторов, пытавшихся писать о жизни в формах самой жизни, а жизнь, как известно, именно из таких незаконченных историй в значительной степени и состоит. (Даже истории, казалось бы, прекращающиеся со смертью героя, на самом деле, как правило, не прекращаются, а имеют продолжение — с началом, но без явной и определенной концовки.)

Что касается «Пяти ложек», то сценарий этот был написан спустя несколько лет после романа для студии «Беларусьфильм», но снят оказался много позднее и совсем на другой студии. Сценарий, по определению, есть литературная форма, которая должна иметь конец или, как минимум, развязку. Что мы и реализовали. Без особого, впрочем, успеха.

Почему, кроме «Гадких лебедей», есть еще и «Хромая судьба», дополненная «…лебедями»? (В «Гадких лебедях» ни слова о Ф. Сорокине…)

Seda. Переславль, Россия — 24.10.98

Мы взяли «Гадкие лебеди» в качестве содержимого Синей папки, потому что не знали, чем еще эту папку заполнить, а заполнить ее было необходимо — это мы чувствовали. Сначала мы хотели вставить туда первую и вторую главу «Града обреченного», но потом нам стало жалко рвать роман на куски, и мы решились насчет «Лебедей». Этот роман, как нам казалось, полностью подходит по ситуации — его вполне мог бы написать именно Ф. Сорокин, и он (роман) превосходно пересекается с тем, что происходит в «Хромой судьбе».

Не кажется ли Вам, что ГО и ГЛ гораздо ближе друг к другу, нежели каждый из них по отдельности — к ХС. Напрашивается определение мира ГО как «прошлого», а мира ГЛ — как сопоставления «настоящего» и «будущего». А вот внешняя часть — ХС, выбивается из этого ряда, и возникает ощущение какой-то «приклеенности».