Читаем Интервью о морском змее полностью

День прошел необыкновенно весело и радостно. Только Генри, такой веселый вначале, снова загрустил и не принимал участия в общих разговорах. Бедфорд все рассказал ему, и молодой человек еще не мог оправиться от неожиданного горя. Он давно любил Катю и часто собирался сказать ей об этом, но ее дружеское обращение всегда останавливало его. «Я для нее только брат, — часто думал он, вспоминая детские годы, — она никогда меня не полюбит!»

И вот теперь это сбылось: незнакомый русский будет ее мужем, она никогда не вернется в Америку, ее ждет новая жизнь!

За ночь подсыпало снегу, утром подморозило, установился хороший лыжный ход, отъевшиеся собаки бежали быстро и ровно. Все чаще и чаще попадались льды, но пока еще не было тяжелых переходов. Но вот начался крутой подъем. Пришлось снять лыжи и кое-как карабкаться вверх. Особенно доставалось собакам: бедные животные с трудом тащили тяжелые нарты; доктор Флит, Белкин, Генри с Джорджем взялись за упряжку и всячески помогали им. Так бились они целые сутки. Наконец остался только один тяжелый переход.

— Легко было катиться, да не так легко выбираться отсюда, — сказал Белкин, изнемогая от усталости, — придется нам здесь заночевать, собаки не в силах бежать дальше.

Так и сделали. Ночью поднялась метель, ветер крутил снежные хлопья и заносил нарты. Собаки беспокоились и жалобно подвывали.

— Невеселая сегодня ночь! — говорил Торопов. — Холодно, метет, невольно вспомнишь город, теплую квартиру. В такую погоду хорошо сидеть дома!

К счастью, утром метель поутихла, и ветер не так уже бешено крутил снег. Откопав занесенные нарты и накормив собак, снова отправились дальше. Последний переход оказался особенно трудным.

— Здесь как будто не было столько льда, когда мы спускались сюда, — с удивлением сказал Торопов. — Странно, неужели за эти летние месяцы намерзли новые ледяные горы?

С трудом протащив нарты через ледяные ущелья, путешественники выбрались наконец на открытое место. До океана оставалось всего каких-нибудь три версты. Ветер совсем утих, разъяснило, и вдруг все озарилось солнечным светом.

— Солнце, настоящее солнце! — радостно вскричал Белкин.

Всем приятно было увидеть на небе настоящее земное солнце, правда, совсем нежаркое в этой местности, но всем знакомое и родное.

— Как легко дышится здесь! — обратился к товарищам Глинский. — Только теперь, совершенно выбравшись из этой дыры, поймешь, что такое настоящий свежий воздух. Там внутри все время что-то давит и не дает свободно дышать.

Остальную часть пути прошли очень быстро: собаки бодро бежали по гладкому, запорошенному снегом льду, люди не отставали от них.

— Вот здесь мы оставили наш самолет! — вспомнил Белкин, когда путники миновали последние ледяные скалы. — Интересно знать, что-то думают о нас в России, наверно, считают погибшими?

— Почему же? — спросил его Бедфорд. — Ведь ваши товарищи знают, что вы отправились с нами.

— Да, правда, мы ведь сказали, что недолго пробудем здесь, а теперь прошло уж четыре месяца.

— Ну, профессор, теперь вы должны все объяснить нам, — обратился к американцу Торопов, когда вся компания расположилась на отдых посреди неоглядного ледяного поля.

— Хорошо, — согласился тот, — послушайте, если не скучно. Вы, вероятно, знаете, — обратился он к русским, — что некоторые ученые, жившие еще в древности, были уверены, что земля внутри пуста и наполнена воздухом. Позднее, даже в наше время, из-за этого велись большие споры. Я сам долго работал и много думал об этом. Наконец, полгода назад я убедился, что внутри земли, кроме твердой массы, разных металлов, действительно должен быть воздух, а может быть, и жизнь, то есть там могут быть растения и животные. Вы знаете, что на нашу землю падают иногда метеориты?[32]. Вот я и предположил, что такой метеорит, конечно огромных размеров, упал и пробил отверстие, которое ведет внутрь земли. У нас в Северной Америке есть глубокая впадина, вероятно, пробитая таким метеоритом. Летя по воздуху, метеорит должен был страшно раскалиться; внутри земли, наверное, было очень жарко, так как там в то время еще не было настоящего воздуха, а все было наполнено раскаленными парами. Там метеорит расплавился и смешался с раскаленными парами, наполнявшими внутренность земли. Вот откуда этот ослепительный свет, который мы видели в продолжение последних месяцев.

Перейти на страницу:

Все книги серии Polaris: Путешествия, приключения, фантастика

Снежное видение. Большая книга рассказов и повестей о снежном человеке
Снежное видение. Большая книга рассказов и повестей о снежном человеке

Снежное видение: Большая книга рассказов и повестей о снежном человеке. Сост. и комм. М. Фоменко (Большая книга). — Б. м.: Salаmandra P.V.V., 2023. — 761 c., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика). Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы… В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы. Настоящая публикация включает весь материал двухтомника «Рог ужаса» и «Брат гули-бьябона», вышедшего тремя изданиями в 2014–2016 гг. Книга дополнена шестью произведениями. Ранее опубликованные переводы и комментарии были заново просмотрены и в случае необходимости исправлены и дополнены. SF, Snowman, Yeti, Bigfoot, Cryptozoology, НФ, снежный человек, йети, бигфут, криптозоология

Михаил Фоменко

Фантастика / Научная Фантастика
Гулливер у арийцев
Гулливер у арийцев

Книга включает лучшие фантастическо-приключенческие повести видного советского дипломата и одаренного писателя Д. Г. Штерна (1900–1937), публиковавшегося под псевдонимом «Георг Борн».В повести «Гулливер у арийцев» историк XXV в. попадает на остров, населенный одичавшими потомками 800 отборных нацистов, спасшихся некогда из фашистской Германии. Это пещерное общество исповедует «истинно арийские» идеалы…Герой повести «Единственный и гестапо», отъявленный проходимец, развратник и беспринципный авантюрист, затевает рискованную игру с гестапо. Циничные журналистские махинации, тайные операции и коррупция в среде спецслужб, убийства и похищения политических врагов-эмигрантов разоблачаются здесь чуть ли не с профессиональным знанием дела.Блестящие антифашистские повести «Георга Борна» десятилетия оставались недоступны читателю. В 1937 г. автор был арестован и расстрелян как… германский шпион. Не помогла и посмертная реабилитация — параллели были слишком очевидны, да и сейчас повести эти звучат достаточно актуально.Оглавление:Гулливер у арийцевЕдинственный и гестапоПримечанияОб авторе

Давид Григорьевич Штерн

Русская классическая проза
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже