Интервью с идеальной женщиной

Он шагнул вперед и встал перед ней, опершись руками на подлокотники кресла. Она сидела, вытянув вперед ноги, теперь оказавшиеся в ловушке между его ногами. Он был так близко, что чувствовал ее учащенное дыхание на щеке и видел, как бьется жилка на шее.

Губы вытянулись в струнку и соответствовали суровому выражению глаз. Но вместо того, чтобы отпрянуть, Эмбер выдвинулась вперед, бросая ему вызов, ее глаза вспыхнули, он никогда прежде такого не видел.

– Ладно. Попытаюсь объяснить. Насколько я понимаю, тебе нужно интервью со мной в свете моего недавнего официального сообщения в печати, что я прерываю карьеру. Интересно, что ты можешь предложить особенное, что заставит меня предпочесть беседу с тобой встрече со всеми остальными журналистами, которые стучатся в мою дверь. Ты никогда не отличался застенчивостью или скромностью, поэтому твое предложение должно быть очень уж необычным.

– Безусловно. Помнишь мою мечту, о которой я так часто говорил? Я всегда хотел быть авторитетным обозревателем солидной респектабельной газеты. Так вот, так уж случилось, чтобы заполучить редакторское кресло, мне придется предоставить им заключительное интервью со знаменитостью.

Эмбер понимающе кивнула, приподняв брови:

– Я так и подумала. Насколько я понимаю, твой редактор не знает о нашем расставании в юности?

– Конечно же нет. Эта часть моей жизни лежит в папочке «Личное».

Она улыбнулась ему одними губами:

– Отчего же так категорично? Догадываюсь, каково было искушение. Представляю себе заголовок: «Подлинная история, как я разбил сердце самой Эмбер Дюбуа». Дорого бы заплатили телевизионные передачи, чтобы заполучить тебя в качестве героя. И едва ли я смогла бы подать на тебя иск, ведь так?

– Думаю, да. Но давай сойдемся на том, что я приберегал эту возможность на случай бедственного финансового положения. Согласна?

– Ты приберегал меня на случай безденежья? Даже не знаю, польщена я или оскорблена.

Ее глаза сузились, она облизнула нижнюю губу. Он вспомнил, как впервые поцеловал эти губы. Они тогда выходили из пиццерии и попали под проливной дождь. Он обнимал ее за талию, укрывая плащом, а когда они добрались до машины, смеясь и крича, пока дождь молотил по тротуару вокруг них, она повернулась к нему, чтобы поблагодарить, ее великолепное лицо оказалось всего в дюйме от него. И он поцеловал ее. Теплые губы, аромат кожи, живой и острый от дождя, ее дыхание, когда она на секунду положила голову ему на плечо, прежде чем юркнуть в машину.

Оба молчали. Он подошел к двери со стороны водительского места, в голове засела мысль о том, что она пассажирка, а он – ее шофер. Наемный помощник. И так будет всегда, если он не предпримет шаги, чтобы изменить ситуацию.

Для остальных он всегда будет крепким орешком, о который ломаются зубы. Только не для Эмбер. Девушки, подобные ей, не встречаются с прислугой.

Сэм хмыкнул и стал аккуратно складывать средства для полировки.

– Успокойся, Эмбер. Чтобы стать журналистом в современных СМИ, надо долго и упорно трудиться. Я заработал это новое место в лондонском отделении. Да и нет нужды эксплуатировать мое прошлое, чтобы набрать очки у редактора. Фрэнка Эванса гораздо больше интересует, что нынче происходит в твоей жизни. Не так много людей бросают карьеру в двадцать восемь. Ты просто обречена вызвать живой интерес.

– А ты, Сэм? Тебе интересно, что происходит в моей жизни прямо сейчас?

Он внимательно посмотрел в ее неожиданно спокойное лицо. Она не спускала с него глаз. Интересно ли ему? Волна замешательства и горячих сладостно-горьких воспоминаний нахлынула на него. Дыхание участилось, на долю секунды он чуть было ни поддался искушению забыть обо всем и, включив обаяние, узнать, какой Эмбер стала, сблизиться с ней и оставить только личное. Никакой работы.

«Глупец, помни о награде!»

– Сейчас меня интересует только кресло, ради которого я оттрубил в окопах десять долгих лет. Прости, если расстроил тебя, но такова уж правда.

– Значит, твоему редактору потребовалась история, и ты возомнил, будто сумеешь воспользоваться нашим юношеским романом, чтобы что-нибудь выудить у меня. Жалкая позорная тактика. И если я только услышу – она театрально закатила глаза – «в память о нашем прошлом» или нечто подобное, клянусь, притворюсь, что ты довел меня до слез, буду всхлипывать всю дорогу до дома Саскии, и вся наша девичья компания, а с ней и команда моих юристов окажутся здесь в течение часа. Можешь не сомневаться.

– М-да, жестоко. Но в этом нет необходимости. Думаю, я уже принес себя в жертву твоей жажде мести. Не хотел бы я плутать в воспоминаниях, ни к чему эти все путешествия в прошлое.

На секунду ее губы задрожали, и та девочка, чуткая, ранимая и эмоциональная, которую он знал, вдруг оказалась перед ним, но прежде, чем он успел что-либо объяснить, она тихонько хмыкнула:

– Рада слышать это, потому что у меня к тебе своего рода деловое предложение. И будет на много проще, если мы сумеем удержаться в рамках чисто деловых отношений.