Интервью с любовью

В МИРЕ ЖИВОТНЫХ

Сумел бы, слабый, ты без зверя

В родном краю создать очаг?

А пища наша и обновы?..

Не плоть ли это птиц, зверей?..

Скажи, без лошади, коровы

Ты смог бы вырастить детей?

Василий НОЗДРЕВ

Живу, животным свято веря,
Хочу, чтоб верил им и ты.
Нам всем без рыбы, птицы, зверя
Пришли бы полные кранты.

Готов трубить в любые трубы,

Что мир животных — мир чудес!
К тому же — шерсть. Ботинки. Шубы.
Улов. Надой. Убойный вес.

Что толку, спросишь ты, в баране?

Отвечу: образ на века!
К тому ж, прости, но в ресторане
Умрешь с тоски без шашлыка!

В животных — жизни всей истоки

И красота природы всей!
Чем ты закусишь после стопки,
Не будь селедок ивасей?

Я лично от животных млею

(Не только от скоромных блюд),
И просто иногда жалею,
Что сам поэт, а не верблюд.

НАЕДИНЕ С БЕССМЕРТНЫМИ

…Знался с Гераклом.

И знался с Персеем…

…Знал я Антея.

Знал я Тантала…

…Я тебе нравлюсь,

Богиня Аспазия?!

Сергей ОСТРОВОЙ

Сызмальства связан я
Кровными узами
С Фивами, сфинксами
И Сиракузами.

В детстве (еще

Не увенчанный лаврами)
Бегал я часто
В ночное с кентаврами.

В нашей деревне

Ночами морозными
Грезил богинями я
ГРЕЦИОЗНЫМИ.

Сам мастерил

Для себя плоскодоночку,
Чтоб охмурить хоть одну
Посейдоночку.

Вот и теперь

Оседлал я уверенно
Лошадь Пегаску,
Гомерина мерина.

АВТОПОРТРЕТ

Он может всплакнуть над березкою,

ставшей дровами,

Воспеть лесорубов,

перевыполняющих план…

Он пишет в троллейбусе, поезде

и самолете,

Использует также автобус, метро

и трамвай…

…Прикрепят, быть может, к автобусу

«сто сорок восемь»

Табличку:

ЗДЕСЬ ЖИЛ И РАБОТАЛ ПОЭТ ПОЛЯКОВ.

Юрии ПОЛЯКОВ

Снующий, непьющий, на девушек с грустью смотрящий,
От службы берущий часы для сложенья стихов,
С рождения, с первого крика стихами звучащий,
Он сызмальства к славе был тайно, но явно готов.
Он пишет про все и весьма поэтическим текстом,
Хотя не решил — как себя на распутье вести:
Он может всплакнуть над коровою, ставшей бифштексом,
И вдруг живодеров ее до небес вознести.
Он пишет во сне, наяву, на летучке в газете.
Он может, целуясь, билет отрывая, творить.
Он в детстве писал, даже сидя на этом предмете,
О коем не принято как-то в стихах говорить.
Вот так он живет и становится крупным поэтом,
И мнится ему, что, возможно, на веки веков
Прикрепят табличку: КОГДА-ТО НА СТУЛЬЧИКЕ ЭТОМ
ПОЛДЕТСТВА СИДЕЛ И РАБОТАЛ ПОЭТ ПОЛЯКОВ.

ТРАМВАЙ ДЖОКОНДЫ

В бытовой толчее Электричек,

будоражащих раннюю тишь,

ты о чем, расскажи, Беатриче,

ты о чем отрешенно молчишь?

Что тебе флорентийские страсти,

хмурый Дант и чужая тоска?

Только кто там следит за тобой —

с жестким профилем римской чеканки

и презрительной нижней губой?

Геннадий РУСАКОВ