Читаем Интервью с Уильямом Берроузом полностью

Потомок одной известной банкирской династии раскрыл мне фамильный секрет. Когда молодой банкир достигает определенной степени ответственности и сознательности, его проводят в комнату, увешанную портретами предков; посредине стоит великолепный золоченый унитаз. Сюда наследник приходит каждый день и испражняется в окружении портретов до тех пор, пока не понимает: деньги — это говно. Чем же питается денежная машина, что она превращает в дерьмо — в деньги? Молодость, непосредственность, жизнь, красоту, но главное — творческий дух. Она глотает качество, испражняясь количеством. Раньше денежная машина питалась умеренно из богатой кладовой, а съеденное ею успевало восстанавливаться. Теперь машина ест гораздо быстрей, и ресурсы восстанавливаться не успевают. Вот почему деньги дешевеют. Люди тратят их на съедаемое машиной. Однако чем больше машина жрет, тем меньше остается. Получается, деньги всегда покупают меньше.

Процесс расширяется в геометрической прогрессии. Если Запад первым не начнет ядерную войну, вся денежная система развалится на части из-за неумеренного, безудержного поглощения жизни, искусства, цвета, красоты ради производства большего количества говна, покупающего все меньше и меньше жизни, искусства, цвета, красоты, потому что покупать становится почти нечего. Машина все пожирает. Настанет время, когда деньги не смогут купить ничего, потому как ничего не останется. Деньги самоуничтожатся.

В.: Столпы хиппи и битников вроде Гинзберга хотят преобразить мир посредством любви и ненасилия. Вы разделяете их интересы?

О.: Решительно нет. Власть имущие добровольно не устранятся, а цветы копам дарить бесполезно. Подобный образ мышления поощряется истеблишментом — еще бы, нет ничего лучше любви и ненасилия! Лучше сбросьте цветочный горшок с верхнего этажа копу на голову — вот как им нужно цветы дарить.

В.: Вы верите, что разоружение принесет мир?

О.: Нет. Такого не будет по одной простой причине: пока существует оружие, разоружения не будет. Абсурдная трата денежных средств на вооружение — это в первую очередь отросток основного стереотипа, нации. Пока ее не искоренили, пока не избавились от биологической семьи, ни о каком разоружении речи идти не может… Будут только всякие комитеты и бредовая болтовня.

В.: Что выдумаете о смертной казни?

О.: Варварский обычай. Он, само собой, должен быть повсеместно искоренен.

В.: Добро и зло существуют?

О.: Не в абсолютной форме. Добро и зло каждый оценивает по-своему, исходя из собственных нужд и особенностей организма. То, что угрожает человеку или биологическому виду в целом, считается злом с точки зрения такого человека или вида. Наивно говорить о каких-то абсолютных понятиях; все рассматривается с позиции условий существования конкретного человека, биологического вида или социума.

В.: Что вы думаете о системе уголовных наказаний?

О.: Абсурд, пережиток Средневековья. Общество намеренно создает преступников и сплавляет их в огромные концентрационные лагеря. Диктат не контролирует так называемые криминальные элементы, многие из которых считаются психопатами. Стоит зачислить таких в ряды преступников, и неприятностей они уже не доставят. Их на всю жизнь вовлекают в игру в полицейских и бандитов. Сейчас власти расширяют пределы концентрационного лагеря, создавая новые законы. Если их привести в действие, то в концлагере окажутся почти все, а остальным придется за ними приглядывать.

Власти зашли в тупик. Им придется либо признать, что все это — фарс, в котором законы ничего не значат, либо изменить законодательство, либо эти законы исполнять. Однако ничего из перечисленного власти не сделают, потому как боятся. Признаться в том, что законодательство-фарс, они не могут. Изменить законодательство им страшно. А вот исполнение этих законов, разумеется, опаснее всего: ведь в Америке тридцать, а то и сорок миллионов человек окажутся за решеткой. Сколько сил и средств уйдет, пока всех арестуют, осудят и посадят! Страна превратится в застенок — горстка охранников и основная масса преступников. Молодежь сядет на нары, и где тогда окажется национальная оборона? Случись война, из кого набирать армию?

Власти тянут, стараясь выиграть время, как поступает и Англия. Никаких существенных изменений никто проводить не станет. Все говорят, мол, здесь подобного случиться не может: во Франции случилось, но Англия — дело другое. Запад тупо пытается заставить работать систему, которая в принципе неработоспособна.

В.: Скандинавские страны часто приводят в пример как страны, добившиеся успеха.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука