Читаем Интервью с Уильямом Берроузом полностью

Отношения между человеческими существами сексуализируют конгруэнтную доступность амбивалентно оплодотворяя отверстия в перспективе чувств готовится вопрос о дополняющих скрытых конфигурациях обоюдно изголодавшихся по направлению или вектору заданному распознаваемым человеческим воспоминанием о столь приблизительных усилиях отчаянной вялости общества пассивном отрицании со скрытого согласия почтенных знающих по существу укомплектованных привычными человеческими техниками переплетающих восстановления необходимых соответствий взаимовыводимых из дополнительной интернализации сообщающихся единым потоком обоюдной аналогичной метафоры с безжалостно успешной диаграммой преступно узнаваемые расположения злословить или трансформировать пульсирующее многообразие противоречий неотъемлемой части лингвистических обязательств непропорционально бичующих корявые коллоквиализмы окаймленные грубыми грамматическими ошибками прорывающимися из-под обязательного внутреннего согласования недавней производной презрения или насилие над провинциальными младенческими гениталиями сексуализирует ожесточение в виде диаграммы контрапунктной лингвистически связанной сложности отличий усиливающая преступные смеси сопутствующей банальной приватизации концентратов неуместной истерии вызванной дезинформированными перспективами пассивного отрицания оппозиционно переплетающего отчаянно узнаваемого недавно заказанного бичующего жестоко неграмотных человеческих существ октевешет или преобразует оплодотворит отверстия потенциалов обмена авторитетно осведомленными выражениями социального согласия невзирая на взаимодополняющие структурированные конфигурации неумолимо расположения взаимозависимость обязательного и четкого взаимного согласия недавно зависящего от переданной лингвистической согласованности подобных договорных аналогичных неизменно младенческих смесей плодотворно доступных человеческих соотношений и связи между людьми интернализованное согласование неизменно изголодавшееся по направлению или вектору от неуместной близкой производной ожесточенности латентно дезинформированной зависимой недоступности передаваемых социальных интернализации непременного насилия младенческих смесей бичующих несоразмерно прорывающуюся грубость невзирая на противовес резко расположений взаимозависимость недавно заказанная узнаваемая общественно структурированная обоюдно дезинформированная неизменно зависимая множественность непохожести перспектив сопутствующих банальных неуместных концентратов в отверстиях корявых промежутков прямолинейно недоступных.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука