Интервью с вампиром

Но вдруг другой ослепительно яркий луч вспыхнул во мраке, пронзая тонкое полотно декораций, и выхватил из темноты молоденькую девушку. Ее стройная и высокая фигура до пояса куталась в волнистые длинные пряди чудесных золотых волос. По залу пробежал трепет восхищения. Девушка беспомощно барахталась в круге света, словно заблудилась в дремучем лесу. Но она и правда заблудилась: я сразу понял, что она не вампир. Пятна земли на ее блузке и юбке были настоящие, и никаких следов грима не виднелось на обращенном к свету прекрасном лице. Ее тонкие черты напоминали образы Святой Девы. Ослепленная яркими лучами, она не могла разглядеть зал и зрителей, но сама стояла перед нами как на ладони. Слабый стон слетел с ее губ, эхом вторя тонкому, мечтательному голосу флейты, воспевавшему ее красоту. Темная фигура проснулась, привстала и уставилась на девушку, приветственно и восхищенно взмахнув рукой.

В зале раздались жидкие смешки, но они тут же смолкли. Девушка была слишком прекрасна, ее глаза – слишком тревожны, а спектакль – слишком правдоподобен. И вдруг Смерть отбросила маску в кулисы и показала публике свое бледное светящееся лицо. Она торопливо пригладила чуть растрепавшиеся волосы и поправила плащ, стряхнула с отворотов воображаемую пыль. То была влюбленная Смерть. Послышались аплодисменты: зрители видели в гладком, прекрасно отражающем свет лице еще одну мастерски выполненную сценическую маску. Но то было лицо вампира, и я узнал его: это был злобный отвратительный шут, который напал на меня в Латинском квартале.

Я нащупал в темноте руку Клодии и крепко сжал ее, но она сидела неподвижно, увлеченная действием на сцене. Девушка слепо смотрела в сторону зала, лес раздвинулся, открывая проход, и вампир пошел ей навстречу.

Девушка медленно двигалась на огни, но, заметив темную фигуру, остановилась и испуганно, по-детски, вскрикнула. Она и впрямь походила на ребенка, только крошечные морщинки вокруг глаз выдавали ее подлинный возраст. Небольшая грудь отчетливо вырисовывалась под тонкой материей блузки, длинная пыльная юбка плотно облегала узкие бедра и подчеркивала их изящный, чувственный изгиб. В ее глазах блестели слезы, она попятилась от вампира. Я боялся за нее и желал ее. Девушка была невыносимо прекрасна.

Вдруг позади нее из темноты выступили фигуры в масках смерти, еле различимые в черных одеждах, – только светились во тьме их белые руки. Они приближались к жертве и одну за другой отбрасывали маски на сцену; черепа падали на доски и злобно ухмылялись черному небу. Их было семеро, семеро вампиров, и трое из них – женщины; их полуоткрытые белые груди сияли над облегающими корсажами, мрачные глаза горели под черными прядями волос. Они обступили жертву, их бледная и холодная красота тускнела перед ее золотыми волосами, нежно-розовой кожей. Зрители замерли, слышались только восхищенные и испуганные вздохи. Круг белых лиц сжимался, и проклятый шут, этот джентльмен-Смерть, повернулся к публике и прижал руки к сердцу, как будто хотел сказать: разве мыслимо устоять перед ней? Ответом ему стал сдержанный шум смешков и страстных вздохов.

Девушка заговорила.

«Я не хочу умирать», – прошептала она. Ее голосок походил на звон серебряного колокольчика.

«Мы – смерть», – ответил он ей, и вампиры отозвались эхом: «Смерть».

Девушка резко повернулась, ее волосы взметнулись роскошным золотым дождем над жалкой, убогой одеждой.

«Помогите, – тихо вскрикнула она, боясь повышать голос. – Кто-нибудь…»

Девушка обращалась к невидимой публике. Клодия негромко рассмеялась. Бедная девушка смутно понимала, что происходит, но все равно она знала больше, чем зрители.

«Я не хочу умирать! Не хочу!» – Ее нежный голосок сорвался, она умоляюще смотрела на высокого шута. Он вышел из круга и приблизился к ней.

«Мы все умираем, – ответил он. – Смерть – это единственное, что объединяет людей». Он жестом обвел оркестрантов, балкон, ложи.

«Нет, – взмолилась девушка. – У меня впереди еще столько лет жизни, столько лет…» Страдание слышалось в ее легком, невесомом голосе, и это делало ее еще более прекрасной; она судорожно мотнула головой, поднесла дрожащую руку к обнаженной шее.

«Столько лет! – повторил за ней фигляр. – Откуда ты знаешь? Смерть не разбирает возраста! Может, уже теперь скрытая болезнь точит тебя изнутри. Или, скажем, на улице какой-нибудь мужчина поджидает тебя, чтобы убить, хотя бы из-за этого золота! – Он протянул руку и коснулся ее волос. Глубокий потусторонний голос звучал торжественно и громко. – Стоит ли говорить, какой удел может быть уготован тебе судьбой?»

«Мне все равно, я не боюсь… – слабо протестовала она. – Только дайте мне шанс…»

«Допустим, мы дадим тебе его, и ты проживешь долгие годы. И что же? Тебе хочется стать беззубой, горбатой старухой?»