Интервью с Владимиром Путиным

В. П.: Да, на российском Дальнем Востоке немного меньше, но это не так уж и важно сегодня. В сегодняшних условиях не имеет большого значения, где что расположено, потому что современные виды вооружений не предполагают войны фронтов. Сегодняшние средства вооруженной борьбы такие, что не важно, где в мирных условиях находятся конкретные подразделения. Важно, какие средства поражения и защиты применяются, как военнослужащие ими пользуются, как они перемещаются. Мы сейчас собираемся проводить реформу расположения и расквартирования наших частей, создавать более благоприятные условия не только для военных, но и для членов их семей, чтобы они могли жить в цивилизованных условиях, получать образование, чтобы дети могли ходить в школу и т. д.

О Сирии и Украине

О. С.: Коротко вернемся к Сирии и Украине — я говорю о безопасности на границах России. На меня большое впечатление произвел концерт классической музыки в Пальмире[139]. Не могли бы вы коротко высказаться по Сирии, с точки зрения ее влияния на безопасность России, и по Украине?

В. П.: Что касается Украины, то вы, наверное, в курсе, что там происходит. Вялотекущий кризис продолжается. К сожалению, Минские соглашения[140] в той части, которая, на мой взгляд, является главной, а именно политическое урегулирование, полностью лежат на стороне киевских властей и не исполняются. Это изменения в конституцию, которые следовало внести в соответствии с Минскими соглашениями до конца 2015 года, но которые так и не были внесены. Нужно было принять закон об амнистии. Он принят, но не подписан президентом и не вступил в силу. Нужно было не только принять, но и ввести в действие закон об особом статусе территорий непризнанных республик. Почему это не делается? Ответ руководителей сегодняшней Украины таков: они говорят, что, поскольку на линии разграничения наблюдаются перестрелки и стычки, нет условий для принятия этих политических решений. На мой взгляд, это только отговорки. Ведь это же легко — самим пострелять, получить в ответ стрельбу и сказать, что условия не созданы. Так будет продолжаться вечно. Самое главное, сделать политические шаги в урегулировании. И вторая причина, почему это не делается. Они настаивают на том, чтобы закрыть границу между Россией и Украиной на участках непризнанных республик. В Минских соглашениях предусмотрено закрытие границ украинскими силами безопасности и пограничной службой, но после принятия ключевых политических решений. До тех пор, пока политические решения не приняты и люди не чувствуют себя в безопасности в этих непризнанных республиках, закрытие границ будет означать только одно — окружение для возможного последующего уничтожения этих людей. Мы об этом прямо говорили в ходе длительных ночных переговоров в Минске, перед тем как принять окончательную редакцию Минских соглашений. Все с этим согласились. Но наши киевские партнеры делают вид, что ничего не понимают. Сейчас мы договорились — мы поддерживаем предложение президента Порошенко о том, чтобы усилить на линии разграничения присутствие наблюдателей ОБСЕ. Это было его предложение, я его тоже поддерживаю. Более того, он предложил, чтобы наблюдатели ОБСЕ были с оружием. Мы и это поддерживаем. Проблема усугубляется тем, что сегодня резко ухудшилась внутриполитическая и экономическая ситуация на Украине. Многие наши партнеры, не буду говорить кто, отмечают: «Теперь президент Украины не в состоянии принять тех политических решений, о которых мы договаривались, в силу своего ослабленного внутриполитического положения». Я год назад предлагал всем дать ему возможность провести досрочные выборы, укрепить свою власть и принять те решения, о которых мы договорились в Минске. Но наши американские и европейские партнеры сказали: «Нет-нет, ни в коем случае, президент и премьер-министр (тогда господин Яценюк) должны работать вместе, объединить свои усилия». Это объединение закончилось развалом правительства и политическим кризисом[141]. Теперь наши партнеры, когда я напоминаю им об этом, разводят руками: «Ну да, так получилось. Мы абсолютно здесь ни при чем». А Россия при чем? К сожалению, наши партнеры в Европе и в Штатах не знают, что сказать, но придумывают все новые и новые обвинения в отношении России, поскольку попали в затруднительное положение. Не могут же они объявить публично, что сами наделали ошибок. А кто виноват? Россия виновата. У нас был поэт-баснописец Крылов. Он писал шутейные стихи — басни. Одно из стихотворений — это диалог между Волком и Ягненком. Ягненок в диалоге с Волком доказывал, что он ни в чем не виноват. И когда аргументы у Волка кончились, он подвел черту в этой дискуссии таким словами: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать».

О. С.: Если бы это произошло, какой бы был наихудший вариант? Я хочу сказать, сколько русскоязычных украинцев оказались бы под риском?