Интервью сквозь замочную скважину

– Сначала-то они просто развлекались, Камилла и этот дружок ее, – он брезгливо кивнул в сторону всхлипывающего Аркадия. – Фотографировали друг друга. Потом надумали снимать ее с другими мужиками. Были такие, что не возражали, так Аркашка прямо в комнате фотографировал, а если кто не рвался в фотомодели, так там щелочка специальная была. Снимали всех, потом фотографии показывали. Шутка это была у них такая, смешная очень. Подойти к человеку в самый неподходящий момент и бухнуть перед ним комплект снимков…

«Ха, в самый неподходящий момент! Интересно, бывают вообще моменты, для подобных шуточек подходящие? А Рудольф, судя по тому, как он об этом рассказывает, свой комплект получил».

– Марго еще тогда пыталась ее приструнить, – продолжал он, – но разве это возможно! Тем более, как потом оказалось, это были только цветочки. Сейчас неважно, в каком городе это было, но Милочке удалось подцепить очень влиятельного мужичка из местной администрации. А на следующий день она явилась к нему в кабинет и, наивно хлопая глазками, спросила, не хочет ли он купить несколько настоящих порнографических открыток. Мужик сначала обалдел, а потом, когда она выложила на стол фотографии, и вовсе чуть в обморок не хлопнулся. В общем, подзаработали Камилла с Аркадием на нем в тот раз так хорошо, что появилась охота и дальше продолжать. Они и продолжили. Я, дурак, еще удивлялся тогда, как это нам в неделю полугодовые гастроли по Канаде оформили! А это они перед этим свои гастроли в Москве устроили!

Маргита подняла голову, посмотрела на него, но ничего не сказала.

– Но долго так продолжаться, разумеется, не могло? – спросила я.

– Разумеется. Напоролись они на серьезных людей, те с ними ни про какие деньги даже говорить не стали. Избили. Этому, – он снова кивнул на Аркадия, – два ребра сломали, а Камиллу еще… впрочем, не думаю, что ее это слишком расстроило. Разве только пожалела, что никто не фотографировал…

– Рудик! – укоризненно прошелестела Маргита, но он не обратил на слова жены никакого внимания.

– Мало того, когда их стали бить, они сказали, что пленку отдали нам на хранение. И эти костоломы… Представляете себе, сидим мы с Марго, смотрим телевизор, и вдруг вваливаются четыре жлоба здоровенных и начинают с нас требовать какую-то пленку! Мы ничего не понимаем, они мебель опрокидывать начали, тайник искать… Слава богу, эта дура сообразила, что дело нешуточное заваривается, объяснили ей серьезные люди, что если эта четверка ни с чем вернется, то хорошо никому не будет. Позвонила она тогда Кольке, пленку они, оказывается, и не прятали вовсе, лежала она себе спокойненько на полочке под зеркалом. Колька прибежал к нам с этой пленкой, сам ничего не понимает, сует ее этим кретинам, а они отмахиваются и от нас пленку требуют! Еле-еле разобрались. Вот тогда Милочка и плакала, и клялась, что никогда в жизни больше ничего подобного! Это же надо, всего четыре года прошло! Тебе что, кретин, на кусок хлеба не хватало? – ткнул он Аркадия кулаком в бок.

– Это не я, – заскулил тот. – Я не хотел, я боялся… Ты же знаешь, Рудик, я после того случая три месяца выступать не мог! Это она, Милочка! Я даже не ходил с ней никуда, только фотографии сделал, как она велела, и все! Я даже знать ничего не хотел! Я словно чувствовал!

– Ну да, скажи еще, что ты не знаешь, кого снимал, – устало проговорила Маргита.

– Кстати, мы так и не знаем, кто этот человек, – напомнила я.

Акробат только съежился еще сильнее, а Маргита с Рудольфом переглянулись. Потом она вздохнула и снова опустила голову.

– Фадеичев это, Виталий Александрович, – сказал Рудольф. И, очевидно поняв по нашим лицам, что необходимы комментарии, добавил: – Он в Министерстве культуры не последний человек, один из замов.

– Замминистра? – подняла я брови и покосилась на фотографии, которые Маргита все еще держала в руке.

– Он приходил на открытие сезона, Милочка с ним и познакомилась, – торопливо объяснил Аркадий. – Я ей говорил, не связывайся с ним, у него глаза, как… это он ее убил, я знаю!

– О чем ты говоришь, – поморщился Рудольф, – Фадеичев с тех пор ни разу в цирке не был. А если бы и заходил, вокруг него сразу такая свита собирается! Что же он, по-твоему, при всех наши ящики потрошил, динамит подкладывал, порох подменял?

– Я не знаю! Я не знаю как, но это он ее убил! Я так боялся, что он и до меня доберется!

– А тебя за что? Ты же говоришь, что даже не ходил к нему, так откуда он мог про тебя догадаться?

– Милочка могла ему сказать. Просто так, для смеха, сказала бы, что пленка все еще у меня. Ты же знаешь, она все веселилась! А я поэтому и пью все время, чтобы не так страшно было!

– Лучше бы уехал куда-нибудь и спрятался, раз так испугался.

– Да? И все бы сразу решили, что Милочку… это я? Думаешь, я не знаю, какие разговоры ходят?

– И все равно ерунда получается. Фадеичев Камиллу убить не мог, такой вариант чисто технически не проходит.

– Сам он мог руки и не марать, – негромко заметил Рудольф. – Нанял кого-нибудь или приказал. Такой вариант проходит?

– Н-наверное, – клацнул зубами Аркадий. – Только… кто же смог бы?