Интервью в Бодхгайе

Для того чтобы активизировать или использовать более тонкие уровни сознания, необходимо блокировать его более грубые уровни - они должны прекратить свою работу. Именно посредством тантрических практик таких, как медитация на чакры или каналы (нади), человек может контролировать и временно "отключать" более грубые уровни сознания. Когда такие уровни оказываются подавлены, активизируются более тонкие уровни сознания. Наиболее мощные духовные постижения приходят именно через использование тончайшего уровня сознания. Следовательно, наиболее быстрый способ достижения просветления заключается именно в тантрической практике, использующей тончайший уровень сознания.

Собеседник: Но разве объекты тантрической медитации не являются плодом нашего воображения, лишенным какого-либо реального существования?

Его Святейшество: Разумеется, в самом начале эти объекты - это всего лишь порождение нашего ума. В начале практики различные осознаваемые человеком объекты - это только плод его воображения. Тем не менее, они обладают особой функцией, и каждый из них служит определенной цели. Несмотря на то что эти объекты существуют лишь в воображении, это не делает их менее эффективными.

Вопрос: Каким образом существуют вещи, если они лишены "собственного существования"?

Его Святейшество: Теория пустоты и теория отсутствия самости вещей не подразумевают несуществования вещей. Вещи действительно существуют. Когда мы говорим, что все явления лишены самобытия, то это вовсе не означает, что мы утверждаем идею несущестования этих явлений, отрицаем сам факт их существования. Что же мы в таком случае отрицаем? Мы отрицаем или отвергаем положение о том, что какая-либо вещь существует сама по себе, независимо от других вещей. Следовательно, утверждается, что вещи лишены независимого самобытия именно потому, что они в своем существовании обусловлены некими существующими помимо них причинами и условиями.

Эту мысль можно выразить и по-другому: если мы, пребывая в поиске некоего объекта, подвергаем его логическому анализу, то обнаружить его невозможно. Чем бы ни являлся этот объект, какой бы природой он ни обладал - ментальной или физической, о чем бы ни шла речь - о нирване или самом Будде Шакьямуни, при поиске этого объекта, когда он подвергается логическому исследованию, его никогда нельзя обнаружить.

Видите ли, мы верим в существование некоего "я". Мы говорим: "Я такой-то" или "Я буддист".

Исследовав смысл этого утверждения, мы не можем не прийти к. заключению, что самость или "я" существуют. Где есть некое убеждение, там должны быть и носители этого убеждения, - таким образом, чувствующие существа должны существовать. Нет вопроса в том, существуют ли люди и другие существа, - конечно, они существуют. Далай-лама существует. Тибетцы существуют. Существуют канадцы и англичане. Поскольку существует Англия, то должны существовать англичане и английский язык. Именно на нем мы сейчас говорим. Никто не может отрицать того факта, что в настоящий момент здесь присутствуют люди, говорящие по-английски.

Но если мы спросим себя: "Где же этот английский язык, на котором мы говорим?"; "Где англичане?"; "Где я?", "Где "я" Далай-ламы?", - то, поскольку во время логического анализа самость этих объектов не была обнаружена, у нас может возникнуть, соблазн сделать вывод, что самость, или "я" такой вещи вовсе не существует. Но это неверно. Мы, к примеру, можем указать на физическую форму, тело Далай-ламы. Кроме того, мы знаем, что Далай-лама обладает умом. Мое тело и мой ум принадлежат именно мне и никому другому. Таким образом, если бы я вовсе не существовал, то как бы в таком случае я мог быть "владельцем" своего тела и ума? Как бы они могли быть "моими"? Тело и ум принадлежат кому-то, и этот "кто-то" и есть "я". Именно потому, что тело принадлежит нашему "я", мы в случае болезни тела можем сказать: "Я нездоров". Это выражение исполнено глубокого смысла. Подобным образом, когда мы принимаем аспирин и наше тело чувствует себя лучше, мы говорим: "Мне лучше". Это также обусловлено наличием взаимосвязи между телом и "я". Таким образом, именно потому, что выражения "я нездоров" (когда тело заболевает); "я такой рассеянный" (когда мы сердимся на себя, потому что наш ум что-то забыл) обладают смыслом; именно потому, что все эти ситуации имеют место, а способы выражения своих ощущений обладают глубоким значением, мы знаем, что условное, или номинальное, "я" должно существовать.