Интервью… в тумане

Он дергался, кряхтел, мычал и хрюкал, а Тоня осознавала, что её муж уже не человек, а домашнее животное, которое в пьяном виде иногда становился волком, хищником, монстром.

Пять минут мучений, и Петя был отправлен вытираться и переодеваться. А Тоня помчалась на улицу. И очень вовремя. Светлана Григорьевна выходила из такси.

— Рассчитайся — распорядилась она.

Тоня на ходу открыла кошелек, поздоровалась с таксистом и рассчиталась.

— Возьми сумку, дорогая, — требовательно предложила Светлана Григорьевна. От такого предложения Тоня не могла отказаться тем более на глазах у посторонних.

Мать Пети считала своим долгом накормить бедного сына. С такой-то невесткой. Тоня не сомневалась, в глазах свекрови она выглядела корявой, безрукой, неумехой. Переубеждать её в этом было бесполезно.

Поэтому она тащила сумку с банками огурцов, салатов и компотов. Банки позвякивали. Свекровь тоже звенела:

— Не разбей.

А Тоня мечтала скинуть их в проем между перилами. Только ещё не знала кого больше — банки или свекровь.

Когда вошли в квартиру, в нос дал неприятный горелый запах. Тоня лихорадочно соображала. Вроде Петя показался ей в адекватной норме, насколько это было возможно после ночного запоя. Но она не могла сообразить, что он успел натворить, пока она встречала свекровь.

— Чем у тебя воняет? — скривилась Светлана Григорьевна.

— Не пойму.

Тоня поставила сумку на пол и помчалась на поиски источника гари.

Когда она нашла, было горькое разочарование. Любимый утюг лежал на любимой блузке, выжигая в ней собственный отпечаток.

Она быстро подняла утюг, к нему приклеилась блузка, так и висела на радость свекрови.

Она как раз вошла за Тоней и любовалась картиной.

— Ну что ты за хозяйка? — картинно развела она руками.

— Какая есть — пробубнила Тоня. Иногда она жалела, что не умела скандалить. Бывало лежа в кровати перед сном, прокручивая ситуации дня (оставившие неприятный отпечаток), представляла себе другой поворот событий, где она красноречиво не дрогнувшим голосом отвечает обидчику. Наверное, где-то внутри неё жила, спала, иногда просыпалась храбрая, остроязычная вредина, обладательница тонкого юмора и богатейшего лексикона, с супер способностью красиво послать. Но такое могло быть только в уютной темноте одиночества, но ни как перед издевательским выражением лица свекрови. Сейчас главное найти в себе силы и не расплакаться.

Тоня выключила утюг.

— Хотела дом спалить?

— Очень — ехидно ответила Тоня. Ей было жутко обидно, что готовясь к приезду свекрови, готовя её сына, она испортила свою вещь. Любимую. Она не переживала, что в очередной раз выглядит безрукой и корявой. Ей было все равно. Она не искала любви и уважения Светланы Григорьевны — это бесполезно. Но ей было до слез обидно за блузку.

— Сыночек, ты только глянь.

С этими словами она вышла. Тоня закрыла за ней дверь, распахнула окно и упала на кровать. Хорошо, что Петя не собирался глядеть. Они сидели на кухне. Свекровь орудовала, сооружая на стол, слышно было, как хозяйничает в её холодильнике, хлопает шкафчиками, гремит посудой, включает воду и трещит без умолку, рассказывая любимому сыну о прелестях жизни в деревне. Тоня поймала себя на мысли, что готова предложить Светлане Григорьевне забрать сына в прекрасное место, а Пете посоветовать уехать под крылышко матери, оставив безрукую хозяйку одну. Неудержимое желание подталкивало её выйти и сделать предложение, от которого они оба будут отказываться. А потом свекровь уедет. Петя напьется и побьет её. Поэтому она спрятала желание далеко, закопала, замуровала и придавила надгробной плитой. Надпись гласила, что желание жило всего полминуты.

Тоня смотрела в потолок, чувствовала себя раздавленной.

У неё никогда не было доверительных отношений со свекровью. В день знакомства Светлана Григорьевна расчертила границы, по её мнению это были нормы поведения. И общение складывалось так, что результат был всегда однозначным: невестка обязана сильно любить мужа, уважать свекровь, а они в свою очередь будут любить её. Но на практике получилось, что любить Тоню не за что. Семейная жизнь все расставила по-своему. Сначала оказалось, что у невестки постоянно пыль на подоконниках, а люстры моются раз в год, потом выяснилось, что в шкафу вещи Пети лежат комом. Как выяснилось? До сих пор для Тони загадка, но скорей всего заглядывала.

Набеги свекровь устраивала редко, но после её визита Тоня чувствовала погром в душе.

Никому и никогда Тоня не говорила, что Петя пьет. И так сложилось, что Светлане Григорьевне она не хотела говорить, чтоб не услышать в ответ обвинения. Она и сама знала, что виновата. Она позволила выпить первую рюмку, приводила его в порядок, когда он напивался, потом была первая бутылка, стало тяжелее, потом непросыхаемые будни.