Интервью… в тумане

Одновременно философствовать и нестись на огромной скорости — это две несовместимости, поэтому Богатырев сбавил скорость, чтобы поразмышлять.

Любая коррупционная деятельность — это спрут. Вообще легче простого вычислить спрута — эта схема крепких связей. Спрут присасывается щупальцами к кормушке и сосет деньги, ценности и человеческие души. Сколько раз он уже бывал в таких ситуациях, когда была возможность дернуть за одну ногу и голова спрута дергалась в ответ. Чтобы добраться до того, кто сидит наверху, нужно разоблачить того, кто сидит снизу. Но что делать, если спрут одноногий? Вычислить его будет сложно. Если ему отрубать ногу, он отрастит другую. Ему нужно вычислить ту голову.

Как бы там ни было, эти люди имеют прямое отношение к министерству и создают массу проблем. Он их ненавидел всеми фибрами души. Сначала они скомпрометируют одно министерство, потом очернят другое, так и до полиции с прокуратурой дойдут. Только позволь. Только недосмотри. И люди уже потеряют веру в органы власти, в государственную службу.

Дело сложное, а легких он не любил. Предстояло из кострища выбрать золу и восстановить сгоревшее дерево. А проблема вовсе не в том, чтоб восстановить, а в том, что существование дерева доказано не было. Да, девушки работали в министерстве, но совершали ли они криминал, и убили ли их, или все на самом деле так, как есть, а не кажется.

Если бы он знал, что сообщение, которое он получил от неизвестного абонента, будет роковым, то поступил бы иначе. Но он понадеялся на себя. И знал же, что самоуверенность иногда ставит такую подножку, что катишься кубарем к подножию горы и ломаешь шею.

Чтобы не привлекать к себе внимание своим автомобилем, и подозревая, что за ним могут следить, Максим взял в аренду невзрачную малолитражку, покружил по городу, убедился, что слежки нет, и подъехал к назначенному месту заблаговременно. Он остановил машину вдалеке и стал наблюдать. Ещё утром, получив смс, он отправился на разведку. Нужно было осмотреться на местности. Местность встретила его плотными застройками и высокими заборами. А что было за высоким покосившимся забором, можно было только догадываться — одно из трех, новая стройка, жилой дом, или пустая заброшенная развалюха. Ворота были плотно закрыты, в них даже ручки не было. А сейчас они на распашку — кто-то открыл дверку в клетку. Не понятно только он ловит, или его ловят?

Вот дождется темноты и проверит. А сейчас в вечернем свете он, как на ладони. Нужно ждать.

Максим ждал и не сводил взгляд с нужного двора.

Вскоре возле нужного адреса остановилось такси, из него вышла женщина. Она была одета в черный спортивный костюм. Переходя дорогу, она посмотрела по сторонам. В свете фар Богатырёв поймал её лицо. И костюм оказался вовсе не черным, а бархатным с переливами, не скрывающий прелести. Где её домашний халат и почему она не сидит дома перед телевизором?!

— Тоня? — удивился Богатырёв и скептично спросил — за деньгами? Или с деньгами? Хорошая шутка.

Не оценив собственный сарказм, он выскочил из машины и помчался следом за ней. Он пожалел, что остановил машину далеко, и догнать Тоню на безопасной стороне ему не удалось. Она давно вошла во двор.

Дом зиял темными проемами от окон, как голый прогнивший череп пустыми глазницами. Вокруг пустырь, который бывает только возле заброшенных домов. Максим перебрался через подоконник. Под ногами захрустело стекло. Он постарался не шуметь, но кусочки кирпича отскакивали и крошились под ногами.

Богатырев не считал себя сентиментальным, но почему-то испытывал неконтролируемую грусть при виде заброшенных домов. В такие моменты в голову лезли противные до тошноты мысли, такие, как упертые зомби, вот им надо, а что надо, самим муторно. Но мысли были такие же противные и неконтролируемые.

Дом когда-то был живой. В нем дышала история. Жили люди. И куда они делись? Здесь рождались истории, и самая главная совместная история объединяла людей, стены, предметы.

Как прогнать эти зомби-мысли, если они успели заразить его.

Эти мысли отвлекли от реальности.

Он достал телефон и открыл нужное смс. По геоданным получалось, что это где-то здесь. В глубине дома вскрикнула женщина. Это был крик страха. Он включил фонарик на телефоне и посветил в дверной проём. Крик уносило эхо. Было уже поздно.