Интервьюировать Торна

— Хм… Где-то я это уже слышал, — хмыкнул Джейсон, подходя ко мне. — Харли, ты что ревнуешь? — в голосе было отчетливо слышно самодовольство, которое этот индюк даже не пытался скрыть.

— Не ревную, — насупилась я, решив нагло врать до конца. — Пришла еще раз осмотреть мою новую комнату.

— Кстати, — он слегка склонил голову, изучающе пробегаясь по мне взглядом. — Тебе не говорили, что рыться в чужом комоде — неприлично?

— Ой, да кто бы говорил! — от возмущения у меня даже дыхание перехватило. — А кто мой корсет испортил? Кто моего «Торна» стырил? Кто…

Меня перебил телефонный звонок. Вот же сволочи! И кто звонит в такое время, да еще и прерывая меня как раз в тот момент, когда я решила озвучить все свои претензии? Причем Джейсон с удовольствием уцепился за повод не продолжать этот разговор, уйдя в другую часть комнаты, где лежал трезвонящий гаджет.

— Алло, — Торн схватил телефон и почти сразу после приветствия нахмурился. С такого расстояния я не слышала собеседника и уже придумывала, как незаметно подойти поближе, но разговор оказался коротким. — Да. Я понял, — после этих слов он повесил трубку и завис с задумчивым видом.

Брови были сведены на переносице, а кулаки нервно сжимались и разжимались. Нет, он не готовился к драке. Скорее, это было похоже на слишком сложный мыслительный процесс или ожидание чего-то очень неприятного, но неизбежного, к чему нужно как следует подготовиться.

— Что-то случилось? — осторожно спросила я, слегка похолодев. Если Тимоти что-то выяснил, нужно готовиться бежать в Канаду… Ой, то есть в Мексику.

— Да, — коротко бросил он, обводя пространство хмурым взглядом.

— Плохие новости? — поинтересовалась я уже заметно дрожащим голосом, начав пятиться к двери.

— Ужасные, — выплюнул он. — Приезжает моя мать, — он сказал это так, как будто зачитывал приговор.

Для меня новости были просто шикарные. Меня не разоблачат прямо сейчас! Ура, суицид откладывается! Но несмотря на некое облегчение, от его тона даже у меня по коже пробежал холодок, хотя я не видела в приезде его матери ничего устрашающего. Она же не монстр… наверное. И что такого плохого в этой женщине, что собственный сын так встречает новости о ее приезде? Мне уже стоит опасаться?

— А надолго она приедет? — робко спросила я, чтобы заранее знать, к чему готовиться.

— Надолго, — траурным тоном ответил он. — На три дня.

Глава 19

Навык коммуникации очень важен для журналиста. Люди этой профессии должны сразу располагать к себе, обладать багажом знаний по психологии, а также производить правильное первое впечатление. Это все необходимо, чтобы человек с первых секунд начал подсознательно доверять журналисту, расслабился в его компании и мог рассказать о себе или своей деятельности много интересного. Как же мне повезло, что работа журналиста не строится только на коммуникациях, иначе бы я даже не закончила колледж!

Нет, теоретически я знала, как понравиться любому человеку. Но ключевое слово в этом предложении «теоретически». С практикой у меня всегда были проблемы. Та же Алия могла по щелчку пальцев выключить злобную стерву-матершинницу и включить профессионала, который на короткой ноге общается с нашими доблестными политиками. У меня такой талант отсутствовал. Первое впечатление у меня получалось создавать исключительно за счет внешности, которая сейчас, увы, была надежно спрятана под бородой. Поэтому новость о приезде мадам Торн я восприняла неоднозначно.

С одной стороны, знакомиться с родителями парня, с которым ты спишь и вроде как даже собираешься съехаться, хоть и весьма специфическим образом, всегда волнительное событие. Но с другой… Харви Агрест тут вообще ни при чем. Он просто мимо проходил и его хата с краю. В смысле, комната в крыле для персонала. Мда, все же стоит пока повременить с переездом.

Нервно потеребив ключи в руках, я глянула на Торна, который мерил шагами комнату.

— Когда приезжает миссис Торн?

— Завтра утром, — скривился он. — Она любит устраивать сюрпризы.

— Что требуется от меня? Она захочет со мной познакомиться? — настороженно спросила я.

— Боже! Я надеюсь, что нет, — воскликнул он. — От тебя вообще ничего не требуется. Просто не высовывайся, не разгуливай по дому без грима, не изображай умирающую кошку под моей кроватью… Просто давай без всего… этого, — он неопределенно обрисовал пространство передо мной.

Агнес, кажется, тебя только что попросили не быть собой… Ага, разбежался! Именно после встречи с тобой неловкие ситуации стали слоганом к моей жизни, так что страдать будешь вместе со мной!