Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство

От времен Древней Руси до нас дошли исповедные вопросники — уникальные памятники, позволяющие ознакомиться с мельчайшими подробностями жизни русских людей XIV–XVIII веков. Это сборники вопросов, которые священнику надлежит задавать на исповеди кающемуся прихожанину. Существуют вопросники для мужчин, женщин, монахов и монахинь. Так вот, вопросы, касающиеся колдовства, адресовались почти исключительно женщинам.

«Молилася вилам, и Роду, и роженицам, и Перену, и Хорсу, и Мокоши пила и ела?[93]

Или чашу пила з бабами бесом, или трапезу ставила роду и роженицам?

Или чародейство деяла, или бесом молилася, и з бабами, еже есть рожница, и видом и прочим таковым?

Не призывавши ли бесов на помощь неких ради потреб злых?

Или какое зелие яла и пила от чародеи милости деля или детей деля?

Сама волхвуеши?

Или ворожила?

Или чародейство деяла?

Или дети ставила в себе, или губила в себе з бабами?

Пила еси зелие детеи ради?

Зелия отравныя знаеши?»[94] (Впрочем, этот вопрос встречается чаще в вопросниках для мужчин.)

О широком — можно сказать, бытовом — распространении колдовских практик свидетельствуют находки записей заговоров, в том числе на берестяных грамотах.

Заговоры против лихорадки («трясовицы») с упоминанием Сихаила и Сисиния (Силиния) встречаются в рукописях XV и XVII веков. Вот только количество трясовиц меняется: если в XII веке это просто «злая болезнь лихорадка»[95], то в XV веке в заговоре упоминаются «семь жен простоволосых, окаянные на вид»[96], олицетворяющие семь болезней. В XVII веке трясовиц становится двенадцать и уточняется, что все они дочери Ирода-царя, даже перечисляются их имена…[97]

Широкое распространение колдовства, ведовства и знахарства объяснялось пережитками язычества, и потому еще со времен Киевской Руси делами по колдовству и ведовству ведала церковь. Меры наказания были самые разные: от епитимий (см. выше) и штрафов до отречения от церкви и смертной казни. Например, епитимия за применение средств для зачатия ребенка равнялась 3 годам поста. Ворожение и наведение чар в XIV веке наказывалось постом в 5 лет, а в XVI веке — постом в 6 недель. В наиболее серьезных случаях применялась смертная казнь. За 1227 год в Новгороде «за магические практики» приговорили к сожжению 4 колдунов, а за 1411-й в Пскове — 12 «ведьм».

Как и в Западной Европе, колдовство на Руси считалось исключительно женским занятием, бытовым и почти обыденным. Но после образования Московского государства начинается новый этап борьбы с ним. В 1551 году на Стоглавом соборе объявили, что колдовство считается ересью, а те, кто занимается колдовством, гаданием и обращается к злоумышленным духам, будут отлучены от церкви и у царя окажутся в немилости. Дела о колдовстве, черной магии и владении запретными книгами расследовал Разбойный приказ; мужчин приговаривали к сожжению, а женщин обезглавливали[98].

Пик охоты на ведьм, как отмечает в своем исследовании Валери Кивельсон, приходится на XVII век. Тогда прошло 227 «колдовских» процессов, причем из 495 человек, упоминаемых в этих делах, 367 — мужчины (74 %); по 149 делам в колдовстве обвинялись исключительно мужчины и лишь по 34 делам — женщины. В то же время в Западной Европе жертвами охоты на ведьм становились исключительно женщины. Парадокс? А дело в том, что процессы против колдунов власть использовала для борьбы с инакомыслием, для устранения политических противников. Кроме того, в основном на Руси дела о колдовстве касались неудачного лечения, а не договора с дьяволом, как в Западной Европе. Отдельные случаи с обвинениями в сглазе, наведении болезни или бесплодия (соседи обвиняли соседей, а родня — родню) рассматривали как уголовные преступления. К смертной казни в общей сложности приговорили около 10 % подсудимых[99].

В числе этих 10 % была и старица Алена Арзамасская. Она родилась в селе Выездная Слобода, была насильно выдана замуж за пожилого крестьянина, а после его смерти постриглась в монахини. В монастыре обучилась грамоте, стала сведуща во врачевании. Когда Степан Разин поднял восстание, Алена в 1669 году сбежала из монастыря и присоединилась к восставшим («баба ведунья» — так называют ее в документах). С отрядом в 300–400 человек она «разбойничала» в Темниковском уезде, а потом объединилась с отрядом Федора Сидорова. В 1670 году восставшие взяли Темников, и Алена больше двух месяцев управляла городом, однако уже 30 ноября ее атаковали и разбили царские войска, ее саму 4 декабря захватил в плен воевода Юрий Долгоруков. После пыток ее осудили на сожжение в срубе как разбойницу и еретичку, подозреваемую в колдовстве[100].

В 1677 году в Германии вышла брошюра «Поучительные досуги Иоганна Фриша, или Примечательные и вдумчивые беседы, в которых речь идет о полезных и поучительных материях, а также каждый раз сообщается о важнейших событиях нашего времени». В ней рассказывается о казни Алены.