Интимная жизнь английских королей и королев

Карлу плохо удавалось скрывать от окружающих свое равнодушие к глуповатой пятнадцатилетней Генриетте-Марии. Он не встречал ее у причала в Дувре, а вежливый поцелуй и осторожное объятие не могли скрыть королевского разочарования.

Первую ночь супруги провели в Кентербери [23]в доме лорда Уоттона. Карл повелел запереть все двери и окна спальни, ожидая, видимо, что ночью могут возникнуть какие-то проблемы. Очевидно, действия короля в постели не пришлись по вкусу неопытной Генриетте-Марии. По прибытии в Лондон она сказалась больной и не захотела появляться на людях.

Букингем старался помочь делу, настойчиво предлагая фрейлине королевы госпоже Сен-Жорж убедить молодую женщину в необходимости проявлять в постели чуть больше активности. Фрейлина ответила в самых резких выражениях, что никогда не вмешивалась в подобные дела. В результате вся свита королевы была распущена. Через полтора месяца король и королева сталь жить раздельно, и брак фактически распался.

Несмотря на это, Карл не искал утешения в объятиях любовниц — даже такой красивой, обольстительной и опытной, как леди Карлайл, которой восхищались все мужчины и завидовали все женщины при дворе. Лорд Томас Кромвель признавался, что не может отвлечься от мыслей о леди Карлайл. «Моя жена, — добавил он, — не в проигрыше от этих мыслей, ибо ночи я провожу с нею, не допуская супружеской измены». Поэт сэр Джон Саклинг также не скрывал своих желаний. В одном из своих стихотворений он мысленно раздевает эту даму во время ее ежедневной прогулки в парке Хэмптон-Корта:

Я обнажил и грудь, и ноги,
И будь чуть-чуть длинней дорога,
Праматерь Ева с нею рядом
Уже не привлекла бы взгляда.

Но именно Букингем использовал свое влияние, чтобы обратить подобные фантазии в реальность. Он отправил графа Карлайлского, бывшего королевского фаворита Джеймса Хея, с дипломатической миссией за границу, а сам соблазнил его жену.

Когда его собственная супруга узнала о случившемся, Букингем попытался передать леди Карлайл королю. Король отклонил это предложение, но дал ей место фрейлины королевы. Некоторые усматривали в этом тонкий умысел — леди Карлайл могла бы научить молодую королеву тайнам любви. Один придворный заметил, что «благодаря ей королева уже преуспела в искусстве накладывать румяна, а со временем переймет и другие уловки обольщения».

План сработал. Вскоре после смерти Букингема от руки недовольного морского офицера король и королева помирились, и уже через несколько недель Генриетта-Мария была беременна. Всего у них родилось девять детей, да еще двое появились на свет мертвыми.

На людях, однако, королевская чета продолжала изображать чистую любовь, воспетую в рыцарских романах. Все театральные представления и маскарады при дворе подвергались строгой цензуре. Генри Джеймс, который обрюхатил одну из служанок королевы, а затем отказался на ней жениться, был лишен своего поста. Когда же графа Каслхейвенского осудили на смерть за изнасилование и содомию, Карл отказался заменить ему казнь заключением.

Супруга одного из офицеров парламентской стражи признала, что «дворяне и придворные, хотя и не вполне отказались от своего распутства, все же из почтения к королю не предаются оному открыто».

Однако таких ограничений при дворе было явно недостаточно, чтобы удовлетворить набирающих силу пуритан, которые вообще полагали любое театральное действо греховным и порочным. По общему признанию, игра королевы, ее декламация были превыше всех похвал, но начались жалобы на то, что в представлениях масок вместе с Ее Величеством появляются дамы, наряженные в мужское платье.

Когда барристер [24]пуританин Уильям Принн написал, что актрисы выглядели «непристойными мерзопакостными шлюхами», Карл воспринял это как оскорбление королевы. Согласно приговору, после отсечения ушей Принна выставили к позорному столбу. Такой акт произвола усилил недовольство королем и послужил одним из поводов, приведших к гражданской войне, а в конечном счете к потере Карлом трона.

В конце войны, когда Карл был заточен на острове Уайт, у него был последний в жизни роман с Джейн Уорвуд, женой лондонского лидера роялистов. Впервые она явилась ко двору с половиной от тысячи фунтов, которую собрал для короля ее муж. Вместо второй половины Карл оставил при себе Джейн.

26 июля 1648 года, за шесть месяцев до казни, обреченный монарх писал «Милой Джейн Уорвуд» и просил ее встретиться с ним в его комнате «как бы случайно». Во время заключения он написал ей не менее шестнадцати писем и неоднократно успешно обманывал своих стражей, чтобы увидеть любимую.

Их отношения, как считают, оставались платоническими, и Карл говорил, что расскажет о них жене. Этого, однако, он не сделал. В последнем письме к Джейн король писал, что она «дала ему великое утешение». Только очень холодный мужчина не возжелал бы в последний раз перед смертью вкусить плотское наслаждение — и только очень жестокая женщина отказала бы ему в этом.