Интимная жизнь английских королей и королев

Когда, наконец, леди Флору осмотрел врач, оказалось, что, хотя матка была увеличена, она оставалась девственницей. В принципе, известны случаи, когда женщина становилась беременной без завершенного полового акта и при неповрежденной девственной плеве. Виктория все еще была убеждена в том, что Флора повинна в непристойном поведении с Конроем.

Хотя в глазах общества леди Флора была оправдана, слухи о ее беременности продолжали циркулировать. Источником этих слухов были фрейлины королевы. Тут разразился правительственный кризис, в результате которого лорд Мельбурн потерял свой пост, а новый премьер-министр сэр Роберт Пил потребовал, чтобы сплетниц удалили из дворца. Молодая королева отказалась выполнить требование премьера. Это привело ко всеобщему возмущению. Толпа выкрикивала оскорбления в адрес королевы, называла ее «госпожой Мельбурн» (как бы предполагая, что бывший премьер-министр не ограничивал свою деятельность государственными делами). Действительно, лорд Мельбурн, уже переживший два скандальных развода, как-то с похвалой отозвался о «высокой и красивой груди» молодой королевы. Отставка Мельбурна ее очень огорчила.

По поводу «кризиса фрейлин» 1839 года автор известного дневника Чарльз Гревилль писал: «Великое несчастье наших государственных институтов состоит в том, что каприз девятнадцатилетней девицы может перечеркнуть все налаженные правительственные взаимосвязи, а ее привязанность к своим фрейлинам влияет на важнейшие государственные дела и законодательную деятельность».

Отношение Виктории к Флоре сделало королеву весьма непопулярной. Толпа освистала ее на скачках в Аскоте[67]. В конечном счете она уступила общественному давлению и 26 июня 1839 года отправилась с визитом к леди Гастингс, находящейся при смерти. В своем дневнике королева запишет: «Несчастная леди Флора лежала на кушетке. Лицо у нее было худым, а тело раздулось, как у женщины, ждущей ребенка».

Пятого июля Флора умерла. Как выяснилось, у нее была опухоль на печени. «Морнинг пост» высказала мнение многих, когда обвинила королеву в «отвратительной жестокости и злобе».

Сама королева Виктория была вовсе не так пуритански строга, как иногда считают. Нередко она танцевала до трех часов утра и говорила, что такое «развлечение» идет ей на пользу.

Впервые встретив своего кузена принца Альберта, двадцатилетняя королева сразу же влюбилась в него без памяти. После их второй встречи она заметила: «Альберт потрясающе красив». Во время третьей встречи она попросила принца взять ее в жены, хотя, как сказала королева, она его недостойна.

Воспитанный при развращенном немецком дворе, Альберт, однако, стал образцом высокой нравственности. Его мать, герцогиня Саксен-Кобург-Готская, прославилась скандальной связью с евреем-гофмейстером (который, возможно, и был действительным отцом Альберта). Когда Альберту исполнилось пять лет, его родители развелись. Мать вышла замуж за армейского офицера и больше никогда не видела сына. Отец Альберта Эрнст, герцог Кобургский, утешался, меняя любовниц, и имя герцогини никогда не произносилось в его доме. Брат принца также любил приволокнуться за дамами, за что и поплатился, заразившись сифилисом.

Молодой Альберт обучался в университете для юношей и, похоже, не питал склонности к физическому общению с женщинами. Впервые услышав об интересе, проявленном к нему кузиной Викторией, он написал, что ей не удастся «развратить» или «окрутить» его.

Первая брачная ночь, по-видимому, принесла разочарование молодой влюбленной королеве. «Не долго же длилась эта ночь, — писал Гренвилль. — Я сказал лорду Пальмерстону[68], что это не лучший способ подарить нам принца Уэльского».

В Осборн-Хаусе[69] Виктория украсила спальню изображениями обнаженных мужчин — очевидно, надеясь, что это послужит стимулом для ее недостаточно ретивого мужа. Вскоре она забеременела. За время их брака она родила своему стыдливому супругу девятерых детей.

Принц провозгласил новые правила жизни во дворце, подлежащие неукоснительному соблюдению. Фрейлины могли встречаться с посещающими их мужчинами, даже родными братьями, в специальных комнатах, но не в своих личных гостиных. Ни одна женщина не допускалась в королевские покои, если на ее репутации было хоть малейшее пятнышко. В приеме было отказано даже семидесятилетней даме, которая в далекой юности сбежала из дома со своим возлюбленным, тогда еще школьником, хотя позже они сочетались браком и прожили вместе долгую безупречную жизнь.

Альберт разгневался, когда лорд Пальмерстон, занимавший в то время пост министра иностранных дел, силой проник в спальню госпожи Бранд, фрейлины королевы, и попытался ее соблазнить. Фрейлина оказалась несговорчивой и подняла шум. Последовал скандал. Альберт высокопарно заявил, что человек, способный на подобное «злодеяние», недостоин занимать высокий пост.