Интимная жизнь великих диктаторов

«Однажды вечером мы туда переехали, — вспоминала Рахель. — Помню, каким он был усталым и счастливым, а еще, наверное, плохо представлял себе мою реакцию и боялся, ведь свидетельство о браке еще не было подписано. Но я понимала, что вижу перед собой мужчину моего сердца, который в нетерпении ждет от судьбы только одного подарка — моей любви. На его молодом лице уже пролегли морщины от каждодневной борьбы. Промедления не было. Я пошла с ним».

Но совместная жизнь оказалась тяжела. Муссолини предложили должность редактора в бразильской газете, и он, наверное, согласился бы, если бы не беременность жены — Рахель вынашивала первого из пяти его сыновей.

Три года Муссолини прожил в тех двух комнатушках вместе с Рахель и подрастающими детьми. Он стал секретарем социалистической федерации города Форли и тратил зарплату на субсидирование своего еженедельника «La Lotta di Classe» — «Классовая борьба». Его собственные материалы заполняли все четыре газетные полосы. Он пил с друзьями вино и не упускал случая ущипнуть за зад хорошенькую девицу. Но в то время он еще хранил жене верность.

Он написал второй роман — на этот раз об эрцгерцоге Фердинанде и его семнадцатилетней любовнице и о том, как они покончили с собой в Майерлинге. Роман так и осталась неопубликованным. По сути, это было мягкое порно, как, впрочем, и «Любовница кардинала». Всю жизнь Муссолини хранил пристрастие к дешевым эротическим книжкам.

Мало-помалу «Классовая борьба» приобрела влияние на умы. По мере того, как распространялись идеи Муссолини, он все больше времени проводил вне дома. Такая жизнь была сопряжена с соблазном, оказавшимся сильнее его.

Годы перед своим приходом к власти Муссолини был ненасытен в утолении страсти. Одержимый сексом, он домогался любой женщины, приходившей в его гостиничный номер или квартиру в палаццо на виа Разелла. Никаких «если» и «но», никакой щепетильности не допускалось. Он просто брал женщин, как дикий зверь берет самку. Он редко доводил их до кровати, предпочитая пол или край письменного стола. Сам половой акт всегда бывал небрежен. Муссолини не удосуживался снять брюки или хотя бы туфли. На все про все уходила минута, максимум две.

В молодости он предпочитал интеллектуалок, особенно школьных учительниц, но, когда повзрослел, ему подходила любая не слишком костлявая женщина. Еще ему нравилось, чтобы от любовницы остро пахло. Особенно он любил запах пота, хотя годились и крепкие духи. Сам он мыться не любил, часто предпочитая воде и мылу одеколон. И брился нерегулярно, как-то раз даже явился со щетиной на официальный прием к королю и королеве Испании.

В сексе он всегда заботился только о себе. Муссолини никогда не стремился доставить женщине удовольствие (или хотя бы не причинить неудобств). Но его партнерш, по-видимому, это вполне устраивало. Без малейшей прелюдии он овладевал журналистками, женами партийцев, артистками, служанками, графинями и иностранными туристками. А те потом с гордостью рассказывали о своем сексуальном контакте с ним. Многим, по их словам, импонировала его прямолинейность и нравилась его жестокая похоть. Достигая оргазма, он разражался яростной площадной бранью, затем на минуту-другую становился нежен. Иногда, оторвавшись от женского тела, он брал в руки скрипку и играл что-нибудь изящное.

Занимаясь любовью, он превращался в животное и переставал себя контролировать, хотя, когда Муссолини получал свое, женщинам казалось, будто они видят в его глазах великую нежность. По словам одной из его случайных знакомых, ее поначалу возмутила неуклюжая попытка прелюдии, которая свелась к тому, что он, прежде чем грубо овладеть ею, энергично мял ее груди. Но потом она вернулась к нему, так как не могла противиться «такому важному мужчине».

Рахель не связывала Муссолини руки — она не пожелала переселиться в Рим, так как отдавала себе отчет в том, что выглядит и говорит, как крестьянка. Знала она и о многочисленных любовницах мужа. Часто он лгал, что уезжает навестить родителей, а сам оставался с одной из них, например, с Маргаритой Сарфатти. Но все это не печалило Рахель. Муссолини любил свою семью, его брак был счастливым. А многострадальная и трудолюбивая Рахель была идеальной женой фашиста.

Вскоре его любовь к сексу и детям стала достоянием гласности и политики. Он убеждал итальянцев удвоить рождаемость. Дескать, Италии нужны большие семьи, и тогда будет больше солдат. Он ввел налог на «неоправданное безбрачие», а при найме работников предпочтение теперь отдавалось семейным.

Стараниями этого лицемера уголовный кодекс стал предусматривать несколько разновидностей наказания за адюльтер, причем женщин карали строже, чем мужчин. Он настоял, чтобы заражение сифилисом считалось преступлением — наверное, это было ему близко. Не нравились Муссолини и современные танцы, он жаловался, что они «безнравственны и нелепы». Пытался он регулировать и ночную жизнь декадентствующего Рима. Папа римский аплодировал, но при этом мягко пенял — мол, по-прежнему голые артистки варьете дерзко бросают закону вызов.