Интимные отношения

Спустившись вниз, Энни собрала полотенца и купальные принадлежности. Она решила поехать с Оливером в Лалворт-Коув. Редко им удавалось провести день на берегу. Такие поездки стоили денег, но Оливер будет в восторге, да и ей перемена обстановки пойдет на пользу. Она положила в сумку панамы. Теперь все готово. Надо позвать Оливера из сада «Фермы», где он играет, быстренько умыть — и они могут отправляться.

Пройдя мимо сарая и ступив на лужайку, Энни замедлила шаги. Она услышала голоса. Тоненький голосок Оливера перемежался с мужским басом. Заслонившись рукой от солнца, Энни разглядела возле шалаша, который Оливер соорудил среди кустов в дальнем конце сада, наклонившуюся фигуру мужчины в сине-белой полосатой рубахе. У нее упало сердце. Ох, нет, только не Роджер. Но хоть при ребенке он не станет пытаться обнять ее. И тут она услышала голос Оливера, донесшийся до нее через лужайку.

— У меня есть только двоюродный дядя — дядя Дэвид, который женат на моей тете Джейн, они уехали жить в Бразилию, — говорил он, — а почти у всех моих друзей есть настоящие дяди. У. Генри Коллиса их вообще много. Один переехал к ним жить, покупает Генри пиццу и видеокассеты. И, — хихикнул мальчик, — этот дядя и мама Генри вместе моются!

Энни покачала головой. «Дяди» Генри Коллиса были притчей во языцех в Лидден-Мэгноре. Со времени отъезда отца в прошлом году у мальчика появилось уже три дяди, последний из которых — личность, покрытая татуировками, занимающаяся продажей подержанных фургонов, — переехал к непостоянной миссис Коллис два месяца назад. Энни вдруг вспомнила, что Оливер подрался именно с этим Генри Коллисом.

Из-за кустов послышался неясный шум, а потом опять голос Оливера:

— Пожалуйста, будьте моим дядей!

Энни даже покачнулась. Оливер просит Роджера стать ее любовником? Какой кошмар!

— Пора ехать, — крикнула она, бросившись бегом через лужайку, — Оливер, тебе надо взять ведро и совок и…

В это время мужчина, сидевший на корточках, выпрямился, и Энни замерла.

— Ах, это вы, — проговорила она, глядя на Гарсона Деверилла широко открытыми, испуганными глазами. — Я думала, это Роджер. Сейчас ведь еще рано, и… — она обернулась, — и вашей машины не видно.

— Сегодня замечательное утро, и я решил пройтись пешком, — сказал он, подойдя к ней.

Сон преобразил его. Усталость исчезла, он был полон энергии. В ковбойке, облегающих джинсах и коричневых, сделанных на заказ кожаных ботинках, он казался моложе, сильнее. Как леопард, подумала Энни, не в силах отвести взгляд от стройных длинных ног, — любопытный, опасный, могущественный леопард!

— Где твои ведро и совок? — спросила она Оливера, скачущего вокруг них со счастливым лицом.

— В ящике для игрушек.

— Пойди и возьми их. Мальчик улыбнулся Гарсону.

— Пока.

— Пока, — ответил тот, потрепав его по голове, и ребенок побежал к коттеджу.

— Мне бы не хотелось, чтобы вы расспрашивали Оливера об имеющихся или отсутствующих родственниках, — произнесла Энни ледяным тоном. — Вас это совершенно не касается.

— А я его и не расспрашивал, — ответил Гарсон. — Он сам начал разговор на эту тему.

— Оливер?

Гарсон кивнул и засунул руки в карманы джинсов.

— У меня есть предложение. Может быть, вы пройдетесь со мной по «Ферме» и подробно изложите мне ваши идеи по ее обновлению? Затем, когда мы все обсудим и решим, что надо сделать, вы свяжетесь с нужными фирмами, договоритесь с ними от моего имени и проследите за ходом работ?

Энни удивленно посмотрела на него.

— Вы хотите доверить мне организацию всего этого дела?

— А что, не стоит? — ответил Гарсон вопросом на вопрос.

— Конечно, я могу это сделать, но… — она запнулась, — я сомневаюсь, что мои идеи покажутся вам достаточно радикальными.

— Почему?

— Я довольно консервативна, а вы… ну, вы, может быть, захотите установить джакузи, или бар, или бассейн.

— Ну да, и кругом хрустальные люстры, золотые краны и зеркальные потолки? — съехидничал Гарсон.

Верхняя пуговица на его рубашке была расстегнута, и ее взгляд непроизвольно упал на его грудь. Она иногда задавалась вопросом, растут у него волосы на груди или нет, и теперь убедилась, что да. Его кожа была покрыта темным облаком курчавых волос. Жестких, блестящих волос.

— А… возможно, — сказала она, покраснев при мысли, что замешкалась с ответом. Гарсон покачал головой.

— Ни в коем случае. Может, я и сижу за рулем «мазерати», но я довольно приземленный тип.

— Правда? — с сомнением произнесла Энни.

— Правда. Естественно, я буду платить вам зарплату, — добавил он и назвал еженедельную сумму. — Как вам мое предложение?

— Очень заманчиво, — ответила Энни: он предложил ей сумму, в три раза превышающую ее доход от продажи изделий. Потом она вскинула голову. — Но я проживу и без вашей опеки.

— Опеки? — переспросил Гарсон.

— Вчера вечером я рассказывала вам, что торговля идет плохо…

— И вы подумали, что я поэтому предлагаю вам работу? — перебил он ее. — Вы считаете, я занимаюсь благотворительностью? Моя дорогая, я просто предлагаю вам выполнить за меня то, чем я не хочу и не имею возможности заниматься.