Интимные связи

– Откуда ты знаешь, каким они занимались? Ты был при этом?

– Я читал Бережковского.

– Хорошо, – смягчился Бережковский. – Значит, я пишу так: вместо того чтобы трахаться на пляже, они жарят шашлыки. Тебя устроит?

– Издеваетесь, да?

– Все, Кароян, отстань! У меня пицца остыла!

Бережковский подошел к пицце, попробовал, скривился, но кусок все-таки съел. Потом сел к компьютеру.

– Н-да… – сказал он сам себе. – Не знаю, что делать…

Вставил телефонный провод в розетку и, сверяясь с записью, набрал номер.

– Алло, Елена! Вы еще не ушли в больницу?

– Нет, но уже собираюсь. Я рада вас слышать.

– Знаете, я сегодня у всех спрашиваю… Хотя, извините, вам сейчас не до этого…

– Не до чего?

– Вы в каком городе?

– В Салехарде.

– В Салехарде?! – Бережковский посмотрел на часы. – Так у вас уже…

– Полвосьмого, – сказала Елена.

– Значит, вам пора.

– Ничего, я успею. Вы хотели что-то спросить.

– Нет, я потом, в другой раз…

– Андрей Петрович, другого раза может не быть, – спокойно отозвался голос Елены. – Спрашивайте.

Бережковский молчал.

– Алло! – сказал ее голос. – Андрей Петрович!

– Я слышу… Это… Это действительно так серьезно? А-а… где ваш муж?

– В Африке.

– То есть? Не понял.

– И не поймете. У них там сафари. Давно было запланировано и оплачено. И он улетел.

– А ребенок?

– Дочку я отвезла к своей маме. Они, конечно, не знают про операцию. Спрашивайте, Андрей Петрович. Не теряйте время. Мало ли чем кончится операция. Что вы хотели спросить?

– Не знаю, имею ли я право…

– Андрей Петрович, вы мой любимый писатель. Вы имеете право на все.

– Тогда скажите мне свой диагноз.

– Поймали меня? И вам не стыдно?

– Стыдно. Но я хочу знать.

– Я не скажу. К тому же вы позвонили не с этим вопросом. Задавайте свой вопрос.

– Хорошо, упрямая женщина. Скажите, чем можно заменить секс?

– Секс? – переспросила она, ничуть не удивившись. – Секс можно заменить сумасшедшим сексом. Больше ничем. А почему вы спрашиваете?

– Потому что сцену, которую я вам читал, они требуют заменить.

– Кто требует?

– Телевидение, кто! У нас все телевидение скоро станет сплошным КВН.

– Извините, Андрей Петрович, внизу такси гудит, мне пора в больницу. Удачи вам. Во всем. И в сексе тоже.

И – гудки отбоя.

Но Бережковский сидел с трубкой в руке и не клал ее на рычаг.

Потом все-таки положил, встал и вышел на террасу.

С террасы открывался вид на Москву, в которой кипела жизнь – по Ленинградскому, как всегда, катил поток машин… Где-то на Беговой клацал на рельсах трамвай… В сквере гуляли дети и гулькали голуби… В небе летел самолет и плыли облака… За спиной у Бережковского, в кабинете звонил мобильный… Но Бережковский не шевельнулся, и звонки прекратились.

Потом какой-то тяжелой походкой он все-таки вернулся в кабинет, подошел к городскому телефону, набрал короткий номер.

– Междугородняя, семнадцатый, – ответили ему.

– Пожалуйста, примите заказ: Салехард, больница имени Губкина.

– Со справкой на тридцать рублей дороже, – сухо сказала телефонистка. – Согласны?

– Согласен. В больнице мне нужен врач по фамилии Гинзбург.

– Вызываемое лицо – еще тридцать рублей. Будете платить?

– Буду.

– Говорите свой номер и имя.

– 205-17-12. Бережковский Андрей Петрович.

Тон у телефонистки круто изменился.

– Бережковский? Тот самый?

– В каком смысле?

– Ну, писатель? Правда?

– Да…

– Сейчас соединяю, сейчас! Не кладите трубочку! – И после паузы: – Алло! Андрей Петрович! Гинзбург уже ушел, будет завтра с восьми до девяти. В девять у него операция. С дежурным врачом будете говорить?

– Нет, спасибо.

– А на восемь утра оформить заказик? А? Андрей Петрович…

– Спасибо, не нужно.

Некоторое время он сидел молча, глядя в одну точку. А потом…

Впрочем, потом была рутина – он ехал по вечерней Москве на Остоженку, где в Доме-музее Пушкина, на балконе, гигантская надувная фигура раскачивалась под ветром из стороны в сторону… Где в галереях актеры, одетые по-древнегречески, изображали эллинские скульптуры… И где в центре зала шла съемка «Культурной революции» – Швыдкой, Бережковский, Жириновский и другие знаменитости обсуждали российскую демократию.

Но все это не имело отношения к нашей истории.

Зато имеет отношение то, что на следующий день, а точнее, ранним утром на следующий день Бережковский осторожно встал с супружеской постели и, глядя на спящую жену, бесшумно вышел из спальни. Наспех одевшись, он тихо выскочил из квартиры, поднялся медлительным лифтом на последний этаж, пробежал по лестнице на чердак, к своей мансарде и, глядя на часы, поспешно набрал короткий номер.

– Алло! Междугородняя! Примите заказ! По срочному!

– По срочному в два раза дороже.

– Не важно, примите!

– Что заказываем?

– Салехард, больница имени Губкина, хирурга Гинзбурга.

– За справку и вызываемое лицо…

– Я знаю! Еще шестьдесят рублей. Соединяйте! Мой номер 205-17-12. Бережковский Андрей Петрович, тот самый.

– В каком смысле?

– Не важно! Соединяйте!

– Положьте трубку и ждите.

– Но это по срочному!..

– Положьте трубку! – непререкаемо сказала телефонистка и дала отбой.

– Блин! – сказал себе Бережковский. – Там уже девять! Проспал, мудила!

И нервно заходил по мансарде, включил автоответчик. Тот сообщил: