Интимный дневник гейши

— Вы опять куда-то собираетесь? — напряженно спросила девица, и не думая уходить.

— Да. — Рэйко не понравилась ее назойливость, хотя О-хана сослужила ей службу, познакомив с семьей Глицинии. Душа ее противилась этой новой волне недоброжелательности к О-хане. Рэйко выругала себя за то, что руководствуется фантазиями, а не здравым смыслом. Как уйти от чар «Черного Лотоса», от воображаемых угроз и сосредоточиться на опасностях, которые существуют реально?

— Я слышала, что сёсакана-саму обвинили в убийстве и измене. Как это ужасно!

— Это так, — невозмутимо отозвалась Рэйко. О-хана перешла границы вежливости, упомянув проблемы Сано, к тому же Рэйко возмутило очевидное желание служанки услышать грязные подробности.

— Мне очень жаль. Вы, должно быть, тревожитесь из-за этого. — О-хана осторожно опустилась на колени, напомнив кошку, устраивающуюся в опасном для себя месте. — Надеюсь, я не огорчила вас, заговорив об этом?

Подавив желание приказать девице возвращаться к работе, Рэйко вымученно улыбнулась:

— Все в порядке. — О-хана всего лишь как умеет выражает сочувствие. Личные неприятности не повод срывать злость на невинной служанке.

— Вы и сёсакан-сама были добры ко мне, и я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось, — проговорила О-хана. В ее голосе прозвучали странные коварные нотки, словно на самом деле она желала обратного. — Как бы я хотела развеять все эти неприятности!

Рэйко старалась отогнать нахлынувшие подозрения, поскольку у нее не было причин полагать, что О-хана желает ей зла.

— Спасибо тебе, — тепло поблагодарила она. — Прости, что кажусь резкой. Я немного обеспокоена.

О-хана вспыхнула, странно застыдившись.

— Я не заслуживаю ваших извинений, — пробормотала она.

Со служанкой явно что-то происходило, и вряд ли это можно было приписать слишком живому воображению.

— Что-то случилось? — спросила она.

— Ничего! — Девица выпрямилась, словно ее толкнули в спину. — Вы очень добры, что спросили, но со мной все в порядке, — наигранно улыбнулась она. — Это ваше положение меня тревожит. Что вы намерены делать?

Не зная, как себя держать, Рэйко внимательно на нее посмотрела.

— Попытаюсь выяснить, кто убил правителя Мицуёси, и доказать невиновность мужа.

— Может, я смогу помочь?! Мне поехать с вами?

Ее готовность влезть не в свои дела всколыхнула новые подозрения.

— Ты поможешь мне тем, что останешься здесь и займешься своими обязанностями, — ответила Рэйко.

— Да, досточтимая хозяйка.

О-хана была явно разочарована, но покорно поклонилась и выскользнула из комнаты. Рэйко же поспешила во двор к ожидавшему ее паланкину.

Сано и его детективы покинули семейный анклав Токугавы. Через бойницы для ружей и стрел в закрытых коридорах, идущих поверх высоких стен, слышались голоса стражников, готовых стрелять в каждого, кто вторгнется в замок. Сано старался смотреть прямо перед собой и сохранять невозмутимость, пряча страх, когда проходил под сторожевыми башнями, где располагались многочисленные солдаты. Для человека, обвиненного в измене, здесь было небезопасно. Он ощущал себя вражеским солдатом, застигнутым в замке, потому что вся мощь Токугавы обрушится на него, если ему не удастся обелить себя. А для этого нужна информация, которую он не смог получить от правителя Мацудаиры.

— Сёсакан-сама! — За спиной Сано послышались быстрые шаги. — Могу я поговорить с вами?

Сано обернулся и увидел бегущего по переходу стражника, который так пристально смотрел на него в имении Мацудаиры. Он остановился, обрадовавшись, что хоть кто-то из этого клана хочет с ним говорить.

— Я слушаю тебя.

Стражник, отдуваясь, поклонился и тревожно огляделся по сторонам.

— С глазу на глаз, если можно, — пробормотал он.

— Как хочешь. — Сано подал знак своим людям пройти вперед, а сам пошел рядом со стражником.

— Большое спасибо, — облегченно вздохнул тот, однако не торопился начать разговор, горбился, отводил взгляд.

Сано изучал мужчину, давая ему время собраться с духом. Его сведенные брови образовали на верхних веках морщинки, а из-за маленького рта он казался ранимым, несмотря на мускулистую фигуру.

— Как тебя зовут? — спросил Сано.

— Вада, — ответил стражник, словно сознаваясь в проступке.

— Не бойся, Вада-сан. Я благодарен тебе за то, что ты пришел, — ободрил его Сано.

Они прошли шагов двадцать, прежде чем Вада едва слышно заговорил:

— Репутация семьи очень важна для моего господина. Он любил сына и хочет сохранить о нем лишь добрую память.

— Однако некто, для кого видимость не так важна, может рассказать о правителе Мицуёси правду? — подсказал Сано.

Вада колебался, упорно не отрывая взгляда от земли.

— Мой господин запретил членам семьи, вассалам и слугам разговаривать с вами. Я не хочу ослушаться его.

«И еще он явно боится наказания, — подумал Сано. — Может, этот человек хочет получить взятку?» Сано искоса взглянул на Ваду, но не заметил на его лице алчности, а лишь тревогу человека, разрывающегося между преданностью господину и желанием высказаться.