Into things (СИ)

— В трудных ситуациях людям нужна поддержка. Как бы мы не хотели, но что-то изменить, исправить в прошлом мы не можем, чтобы предотвратить тот момент из-за которого человек теряет себя, впадает в отчаяние. Для поддержки люди, к сожалению, чаще всего могут использовать лишь слова, не больше. — Дан внимательно смотрит на огонь, продолжает — А время — оно, правда, не лечит. Может, лишь в каких-то отдельных ситуациях. Как писал Ремарк: «Время не заштопывает раны, оно просто закрывает их сверху марлевой повязкой новых впечатлений, новых ощущений, жизненного опыта. И иногда, зацепившись за что-то, эта повязка слетает, и свежий воздух попадает в рану, даря ей новую боль… и новую жизнь… Время — плохой доктор. Заставляет забыть о боли старых ран, нанося все новые и новые… Так и ползем по жизни, как ее израненные солдаты… И с каждым годом на душе все растет и растет количество плохо наложенных повязок…»

— Как же ты прав. — говорю тихо.

— Поэтому, жить нужно настоящим, помнить лишь хорошее прошлое. Пытаться не причинять боль себе и близким. Время нужно ценить, и не тратить его впустую. — целует в волосы. Прикрываю глаза, пытаюсь сосредоточиться на его словах. Его дыхание за моей спиной — умиротворяет, не замечаю, как проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь утром в какой-то комнате, но чётко помню, что засыпала в гостиной. Догадываюсь, что принёс сюда Дан. Смотрю на вторую часть кровати, понимаю, что спала одна. Поскольку вторая половина кровати хорошо застелена.

На тумбочке нахожу телефон, вижу несколько пропущенных от мамы. Странно, что не проснулась от звонка. Затем, понимаю, что выключен звук.

Набираю маме. Несколько секунд гудки и слышу родной голос.

— Мам, доброе утро! Прости, не слышала, как ты звонила. — голос немного хриплый, после сна.

— Моя дорогая, уже три часа дня, — смеётся мама. — поэтому добрый день!

— Сколько? — отвожу телефон от уха, что бы убедиться, что мама не шутит. Такой долгий сон, можно объяснить тем, что вчера слишком долго сидели с Даном, и прошлую ночь почти не спала, и провела в дороге.

— Именно 14:55, если точнее. — повторяет мама.

— О Боже, как же долго спала. — до меня, наконец-то, доходит, что родителя и Веня, должны были приехать в Карпаты. — А вы где?

— Наконец-то, ты спросила. Мы с родителями Дана поехали в Буковель в магазин. Всё, моя девочка, просыпайся. — не успеваю нечего ответить слышу на другой стороне гудки. Мне очень неудобно перед всеми, посколько всё проспала.

Встают с кровати, смотрю на себя в зеркало — полностью помятое лицо и одежда. Самое жуткое, то что не привезла собой одежды, вообще. И не попросила об этом маму. Орлов уже должен был куда-то там улететь на отдых, поэтому встречать Новый год придётся в том в чём приехала.

Пытаюсь перевести немного себя в порядок, вспоминаю, что в моей сумочке должно быть немного косметики. Правда, не помню, где она. Но когда собираюсь выйти из комнаты, на кресле у двери стоит та самая сумочка. Отыскиваю там расчёску и блеск для губ. Кажется, что выгляжу относительно нормально, поэтому направляюсь из комнаты в поисках кого-нибудь

Вспоминаю, что так и не рассмотрела дом. Но, надеюсь, что для этого время ещё будет.

Спускаясь по лестнице, слышу голоса с первого этажа. Чётко помню, где камин, поэтому туда и иду.

— Всем привет! — говорю, видя в гостиной Влада и Олега.

— Привет. — с улыбкой отвечают мужчины.

— А где все? — развожу руками по сторонам.

— Ваши с Даном родители уехали в ближайший магазин, а Веня и Дан ждут во дворе, когда привезут ёлку. — разъясняет Влад.

— Ёлку? — удивлённо переспрашиваю.

— Даа, — с улыбкой протягивает Олег. — Людмила сказала, что Новый год без ёлки не может быть, затем твоя мама это дело сразу же поддержала. Поэтому Дан и Вениамин взвалили это дело на свои сильные плечи.

— Сколько я всего проспала. — неуверенно протягиваю. — Я во двор к Вени, пойду. — сказала такой интонацией будто бы просила разрешения. Мужчины лишь кивнули головой на мою реплику.

Когда выхожу из дома, полной грудью вдыхаю зимний горный воздух — освежает мысли.

Взгляд падает на две фигуры, что стоят у подъезда на территорию дома. Сразу же узнаю сына и Дана. Веня слишком укатан шарфом, почти так, что видно лишь его глаза, а на голове надета шапка. Дан, в свою очередь, одет в парку, на голове капюшон худди, а на глазах солнцезащитные очки. Будто бы бояться, что их здесь узнают.

— Всем привет! — повторяю, совсем недавно сказанную мною фразу.

— Mummy, — радостно восклицает сын, и бежит в мою сторону. Ловлю сына в тёплые объятия. На лице брюнета, что остался стоять на месте, замечаю тёплую улыбку. — Спасибо. — шепчет на ухо сын, немного удивляюсь. Но решаю, что потом узнаю.

— Как ваши дела? — обращаюсь к двум мужчинам — Вене и Дану.

— Мы с Даном ждём ёлку, которую должны были привезти уже 5 минут назад. — протягивает задумчиво сын. — Ты бы видела, какая она красивая. — с восторгом говорит сын.

— Ты разве её уже видел? — удивлённо задаю вопрос сыну, тот лишь кивает.