Интриганка

– Я думаю, ребята как-то связаны с ней, вернее, их исчезновение связано. Нужно валить отсюда. Нам все равно никто не поверит. А им мы уже вряд ли сможем помочь… – сказал Роман, но сам не двинулся с места.

Тень накатила и вобрала в себя мужчину и женщину, стоявших оцепенев на берегу.

* * *

На следующее утро Варя и Роман проснулись у себя в постельке в отеле и поудивлялись своему сну.

– Так тебе снился такой же? – спросила Варя и улыбнулась.

– Слушай! Нет! Мы действительно были на берегу! Давай найдем кого-нибудь, кто нас видел. Я готов голову дать на отсечение, что угодно говори – но мы на самом деле были и видели!

Варя решила не спорить с мужем, а подыграть ему, поэтому с серьезным видом опытного следователя пошла расспрашивать о них в отеле и на берегу в последней лавочке, которую они посетили. Где-то, за пол часа максимум до «происшествия».

Что удивительно – в отеле не помнили, как они вернулись, а в лавочке выдали отложенный ими сувенирчик, который пара собиралась захватить на обратном пути.

– Ничего не понимаю. – в конце концов согласилась Варя. – Хорошо, если тень нас поглотила, то почему мы, во-первых, еще здесь, может, нам это видится только, ну, иллюзия, знаешь? А во-вторых, если все с нами в порядке – что происходило на самом деле с того момента и до утра?

Они вернулись в отель, на всякий случай переспросили число. Да, все верно – двадцатое августа. Ровно два месяца, как исчезли Мила и Филипп.

Отдохнули немного и решили вернуться обратно к тому месту, где вчера оборвалась нить памяти. Чтобы, возможно, пролить свет на происходящее? Или тут другая причина?

– Это как в фильмах ужасов, думаешь: странно, зачем люди чувствуя опасность – идут к ней?.. – Варя поморщилась от этой мысли – она вообще не любила ужастики. Ни в прямом, ни в переносном смысле. Но, все равно к морю пошла.

Часть восьмая. О воссоединении

Уже отыгрался последний луч зашедшего за горизонт размытого солнца, сохраняющего тепло даже вдали от этого благословенного края, уже мириады звезд выложили в небе тропки, направляя орбиты к основательности мироздания, и время замедлило ход, ускоряясь где-то в других, обязательно отдаленных местах, а птицы уснули в своих гнездышках на две реальности – волшебную и человеческую, когда в воде послышались голоса и смех мужской и женский.

– Удача со мной! – прокричал звонко Филипп, нагоняя Алькумену – девушку-русалку, из царства Хормба. Она отстала от него, наконец-то он смог обогнать ее!

– Так не честно, ты сжульничал! – Алькумена растаяла ненадолго и оказалась опять впереди Филиппа. Ее рассеявшиеся на мгновение дольше, чем все остальное тело, волосы, не до конца засеребрившие в новой позиции, подтянулись струйкой волнообразных воздушных пазлов, собравшись, наконец, в одно целое на голове у хозяйки.

– А, не любишь проигрывать!? – рассмеялся мужчина и приобнял ее, наваливаясь, будто желая утопить.

Светящиеся нежностью в ночи глаза русалки, казалось, сканировали насквозь то, на что девушка обращала свой взор, и Филипп уже хорошо знал этот взгляд и любил его (О, боже! как же он любил его!), особенно, когда объектом сканирования оказывался сам смотритель маяка – как сейчас. «Никто не сравнится с Алькуменой, моей прекрасной сестрой»… – подумал он, – «Моя названная сестра, спасшая мой дух и тело от того, что называют – человечностью… Сколько времени прожито почти напрасно… Если бы я знал раньше, что я теряю… Но, хорошо, что, хотя бы, теперь знаю правду!»

Они выбрались из воды, хвост русалки превратился в прекрасные девичьи ножки, и Филипп приступил к розжигу костра. Алькумена тем временем подобрала брошенное ею легкое шелковое платьице в мелкий цветочек, оделась, заплела волосы в косы и приступила к готовке еды, перебрасываясь фразами со мной, еще несколькими обитателями долины Хормба, и, появившейся будто из ниоткуда, Милой.

– Кто-нибудь хочет вареной картошки? – спросила я.

– Нет. – прозвучал чей-то ответ, и все рассмеялись. Это такая новая шутка случилась – спросить о вареной картошке.

«Наверное, это из-за того, что она долго варится», – подумала Мила. И все засмеялись еще сильнее.

– Что такое? – спросила она.

– Я не могу тебе ответить. – ответила я. – Это – великая тайна! – и новый взрыв смеха обрушился на Милу, а мы продолжили разговор.

– Я берегла тебя до этого момента. – Алькумена нарисовала на моем лбу, по центру, у самого основания роста волос, своим сиянием глаз, смешанного с пыльцой растений, произрастающих только здесь, медом и соком агавы чарийской – улыбку души. – Пусть грусть больше не навестит, и память боли не причинит. Я целую твой выбор, наполняя путь и моей любовью, надеясь, что ты не оставишь свой рай.

– И я.

– И я! – послышалось с разных сторон, и каждый абориген принялся рисовать у меня на лбу улыбку души и в нее же целовать. – это было приятно, волшебно и смешно.

– Люблю тебя, подружка. – сказала нежно Алькумена.

– И я тебя. И всех вас.