Интриганки

До этого - десятилетие. Пока местные иерархи пытаются справиться сами. Вернер - один из первых, хотя и не самый первый. Основываясь на Саксонских реалиях, решил натравить на "добрых людей" - "фемистов". Те - натравились. Прежде, чем начать "большую охоту" местный "свободный граф" посчитал нужным провести "разведку на местности". Для чего и был послан Длинный Густав.

А тут такая история. Герцогиня спасает еретиков из епископской тюрьмы и предлагает им покровительство. На очень странных условиях. Причём, это ж герцогиня! А её муж - герцог, двоюродный брат и верный союзник императора! Фемы поддерживают императора. А Вернер, получается, против? Можно ли заключать с ним соглашение? Может быть, он "плохой" епископ? Причём, ряд его деяний, которые могут трактоваться как преступления, феме известны. Пока им не дали хода. Но это чисто вопрос числа "вписавшихся": набрать нужное количество присягнувших шёффенов - дело техники.

-- Кто главный в вашем фемгерихте?

-- Наш стульхерен... э-э-э... "плечо господа" Я не могу сказать. Это тайна... я клялся...

-- Не можешь - не надо. Что за человек?

-- Na... (Ну...) Суровый. Справедливый. Неподкупный...

-- Густав, не юли. Ты же слышал. В Саксонии появились православные. Фема начнёт на них охоту?

-- Na... Nein!

-- Даже если Вернер заплатит? Среди шёффенов есть его люди?

-- Нейн... яа... шаинт (нет... да... кажется).

Герцогиня напряженно рассматривала собеседника. Утратив внешнюю важность, столкнувшись с необычными, непонятными для него вопросами, парень был совершенно растерян. Она улыбнулась: это тебе не чудаков при дороге по ветвям развешивать. Тут головой думать надо.

-- Ладно, не смущайся. Это не твой уровень. Просто передай своему... фрайграфу, что я предлагаю сотрудничество. Если фемам такое интересно - можно будет обговорить подробности.

***

В РИ так и случилось: фемы от независимости, от "народности", перешли сначала к подчинению церковным иерархам, а затем и светским князьям. Ростислава лишь "прогрессирует", века на три-четыре, ускоряет естественный ход событий.

***

Ростислава посерьёзнела и уточнила:

-- Это - только мои слова. Не герцога или... других. И никто об этом знать не должен. И из ваших. Клятва клятвой, но... О чём не знаешь, о том и не проболтаешься. Понял? Иди. Стой.

Она быстро проскочила в опочивальню и вернулась с кусочком тесьмы.

-- От сердца отрываю. От своего парадного платья. Здесь кусочек "твёрдого золота". Когда принесёшь ответ - покажешь. Но только моим людям, не саксонцам. Теперь иди.

Дверь за "страшным и ужасным" сбитым с толку "феминистом" закрылась, а Ростислава обернулась к портьере:

-- Беня, выбей, наконец, нос. Ты так пыхтишь...

-- Э, виноват, ваше...

-- Ну хоть ты-то не приставай с титулованием. Что скажешь?

Беня почесал свой коротко стриженный круглый череп. Оглянулся в поисках подходящего предмета. Не найдя ничего подходящего, трубно высморкавшись в портьеру, прослезился. Утирая выступившие от чиха слёзы, жалостливо начал:

-- С одной стороны... нельзя не признать. С другой стороны... нельзя не признаться...

Ростислава давилась от смеха, глядя на старательное изображение мучительного мыслительного процесса этого, как она уже имела случаи убедиться, умного человека с прекрасной реакцией. Насколько растерянность была естественна у только что ушедшего Густава, настолько же она была неестественна, утрированна у её главного советника по деньгам. Игры с Цыбой, со скоморохами дали опыт по отделению аффектации от органичности.

-- А конкретно?

-- А конкретно... Итить меня конкретизировать! Таки - да! Это ж прямо какой-то перст судьбы. Или что там у неё выросло. Чем она вас в ту усадьбу привела.

Он покрутил головой и от души выразился.

-- Мадам! Я таки был бы счастлив, ежели бы мне досталось стирать ваши пелёнки. В смысле: чтобы вы родились в моей семье. Ежели бы она у меня была.

-- Не печалься, Бенджамин. Отстирывать моё дерьмо тебе наверняка ещё придётся.

-- Тада раба (само собой). Но количество! Два таких захода за одно утро!

-- Ага. Уелбантурила. Прям с утра. Теперь тебе надо продумать соглашения. Условия, проверку исполнения.

-- И как далеко мы собираемся во всё это влезать?

-- Глубоко, Беня. По самые гланды.

Я уже сравнивал модели власти во Всеволжске, Каупе, Гданьске. Они разные и в своих целях, и в основах. В Саксонии у княгинь изначально не было военных, экономических, династических, политических, идеологических... сил. Ничего, кроме детских комплексов и некоторой богемности Генриха Льва.