Интриганки

Панически пытаясь, сквозь ткань одежды, остановить ищущие руки супруга, Ростислава старательно изобразила похотливо-многообещающую улыбку, столь тщательно отрабатываемую с Цыбой перед зеркалами во Всеволжске, и, неотрывно глядя в наливающиеся кровью глаза мужа, сообщила:

-- О! Мой ласковый и нежный лев! Неукротимый и необузданный! Не спешите. Я всё сделаю сама. Для вас. Мой могучий и свирепый супруг.

Ловко увернувшись от лап замедленно обдумывающего сказанное "неукротимого", она соскользнула на пол между раздвинутыми коленями "необузданного", порадовалась, мимолётом, что герцог нынче в верховой котте - с глубоким разрезом, и нежными пальчиками высокоблагородной госпожи, никогда не знавшими стирки на доске или выколачивания вальком, ухватила, сквозь тонкую ткань брэ, герцогское достоинство. А также достоинство, честь и гордость всей Саксонии. Просто по феодальной лестнице.

Отмечу: ухвачено многое. Но не "ум и совесть". Поскольку здесь такое не котируется, предметом гордости не является. Тут иной "предмет".

Многозначный политический жест. Как я уже говорил: всё что делают друг с другом аристократы называется политикой. И аристократки - тоже.

Пара нежных движений лёгких пальчиков вызвали стремительный результат. Чересчур стремительный. Который привёл Ростиславу в раздражение:

-- Маменька "мышей не ловит"! Чёрт! Она же лежит последние дни! Вот муженёк и дошёл. До состояния мгновенной готовности. Ну, понятно. То ему: сколько хочешь и по всякому, а то - раз... "бывает и кошке постный день".

"Непрямой массаж" стремительно наскучил "необузданному". В два быстрых движения он избавился от "хвостов" шоссов и грубо сдёрнул свои панталончики, явив взору несколько растерявшейся герцогини свой "нефритовый жезл" в полуготовом состоянии.

-- Ну. Давай.

При всей неоднозначности прозвучавшей команды вообще, она, однако, допускала лишь ограниченный спектр толкований в данном контексте. Причём, ряд вариантов её исполнения был катастрофичен с точки зрения глобальной цели. А также: желательных трендов, грядущих вызовов и неизбежных позывов. Оставалось только одно...

Старательно сохраняя прежнюю, столь многообещающую разных удовольствий и наслаждений, улыбку, удерживая взглядом глаза венценосного, герцогиня чуть опустилась на коленках, чуть наклонилась над... над "ключом" приближающейся глобальной катастрофы.

Или здесь правильнее - "фомке"?

И была немедленно надета ртом до упора. На фомку или на ключ - кому как нравится. Упором был мягенький беленький выпирающий живот "мощного", "свирепого" и богом данного.

-- М-мать! - растерянно подумала герцогиня, потрясённая внезапным профессионализмом супруга, - натренировался. Котище мартовский.

Характеристика точно описывала действительность. Львы - из класса кошачьих, а на дворе - март.

"Львиная" длань ухватила её волосы сквозь аккуратно построенный трёхслойный головной убор, сминая и перекашивая его, и принялась таскать. Вверх-вниз. Со стороны живота и выше начали раздаваться ахи и охи, которые постепенно разнообразились шипением, всхрапыванием и, даже, похрюкиванием.

Процесс разворачивался по обычному своему течению. Первое смятение покинуло Ростиславу: плавали-знаем. Спасибо Ванечке - и этому выучил, подготовил. Не забывая дышать, что временами требовало предвидения и осознанного внимания, герцогиня повспоминала приятные эпизоды из "во Всеволжске". И скорректировала плотность контакта. Что и привело к издаванию вышепроизводимых "звуков скотного двора". Акустическая индикация показывала: решение - правильное.

Ещё она подумала, что надо посоветовать мужу сбрить лишнее. Хотя вряд ли: "наличие волос внизу" - обязательное свидетельство в некоторых судебных случаях, предусмотренных законодательством Саксонии.

-- И как матушка с этим борется? Лезет же вовсюда.

Прикинула два варианта намёков на то, что брэ надо менять чаще. Прямой в лоб и иносказательный. И самому мыться. По всей Европе полно бань! Всякие там простолюдины то и дело намываются. По этому поводу даже статья в законе есть:

"Если кто-либо возьмет из общественной бани чужой меч, или платье, или умывальный таз, или ножницы...".

А в замке - ни одной! Горячую воду приходиться с кухни вёдрами таскать. Герцога в чистоте содержать не могут!

Наконец, Лев рыкнул по-львиному. Герцогиня, едва не захлебнувшись от такой "мощности и свирепости", судорожно сглатывала. Постепенно бледнеющее лицо супруга выражало крайнюю степень довольства и удовлетворения. Он покровительственно похлопал её по щёчке:

-- Я всегда чувствовал, что мне досталась хорошая жена. Нам надо чаще встречаться. Например, сегодня вечером. И, да, тебе надо больше бывать среди людей. Многие в Саксонии обижаются на тебя. Твою скромность почитают безмерной гордыней. Это нехорошо. Мы, саксонцы, добрые люди. Так что подбери себе свиту - они помогут тебе лучше узнать здешних жителей.

Чёрт! Всё вот это - впустую?! Он опять за своё? Его не Львом надо называть, а упрямым ослом!