Интриганки

-- Да. Хуже: наших "вояк" за версту видать. Поэтому... Егорушка.

-- Он же ребёнок!

-- Он уже зарезал одного саксонца. В феврале под Минденом. Навык надо закреплять. Его можно одеть в женское платье. В отличие от многих вояк. И он умеет работать ножом. Снова - в отличие. "Вояк" учат палашам.

Софья потрясённо смотрела на дочь.

"Давай переедем? - Давай. А кого?".

Она - убийца. Хладнокровная и неоднократная. Убивает сама и делает убийц из своих людей. Спокойно обдумывает, приуготовляет, посылает. Уж-жас! Хотя... ведь и она сама, Софья... Были случаи, когда она посылала... в очень опасные... из которых не возвращались. Случалось и подставлять так, что дальше... только в поминальных молитвах...

Мда... в меня пошла. Только чётче и дальше. Но - моя кровь. Сообразительна, изобретательна, не пуглива. Умница.

Но я делала это не ради земельных владений! Мда... так ведь и здесь - владения не переходят из рук в руки. Как маленький граф был, так и остался. А вот деньги, должности... бывало.

Эта Матильда... она, конечно, невиновна. Но не невинна. Соучастница в нарушении законов Саксонии. Понятно, что по воле покойного мужа и сеньора, но... соучастница. А могла бы и отказаться. Да ещё с любовником! Какое бесстыдство! Вдове! На общий съезд знати всей Северной Германии! В присутствии своего господина! Мой Лев так старался! Турнир должен быть... eccelente! На всю империю! А тут эта... С каким-то худородным ублажителем! Разврат и позор! И пусть Господь воздаст по делам её. Amen.

-- Ну, тогда зови.

Вестовой Егорушка, пятнадцатилетний довольно крепкий для своего возраста парень, заспанно-восторженно смотрел на свою госпожу.

Потом - изумлённо.

Потом - потрясённо.

Потом - сосредоточенно.

Запоминая, продумывая.

Присутствие Софьи оказалось полезным: она видела план табора в покоях герцога, представляла себе расположение шатров и лавок, возов торговцев и трибун для гостей.

Женское платье не было новостью для Егорушки: всех вестовых прогоняли через "школу скоморохов". Играть от них не требовалось, но отличать "чужую игру" они должны уметь.

Понятно, что ничего, носящего признак русскости, польскости или прусскости, а равно герцогинистости, использовано быть не могло. Вообще, значительная часть беседы состояла в том, что бы продумать "обрубание хвостов".

-- Твоя смерть, Егорушка, будет не только несчастием для всех нас, но и катастрофой. Даже мёртвого тебя опознают. Это приведёт ко мне. Поэтому будь любезен остаться в живых и на свободе.

Небо уже светлело, когда злой и невыспавшийся Ивашко вывел через калитку замка замотанную платком под глаза молоденькую служанку, дал ей несильно пинка и, высморкавшись попеременно из обеих ноздрей, объяснил, на своём варварском немецком, наблюдающим за процессом стражникам:

-- Шляются тут всякие... хористки. А потом портянок недостача. У жеребцов.

Стражники уважительно покивали. Проблема понятная, у них, в Вестфальской страже, с этим тоже напряг. И чё делать? Пост помогает. От хористок. Но очень мешает службе.

Солнце взошло. Снова. Вчерашнее. Но глаза Ростиславы, смотревшие на него были другими. Другими были чувства. Азарт, тревога, волнение. Ожидание. Не то катастрофы, не то успеха. Она то сжимала кулачки за Егорушку, то крестилась, прося ему удачи.

Замок гудел как разворошённый улей. Десятки людей бегали в разные стороны по спешным, в последний момент образовавшимся, заботам. Падая и поднимаясь, получая и раздавая зуботычины, пинки и оплеухи, ругаясь и хохоча. Разодетые в "пух и прах", хотя пуха нет, а прах ещё только поднимается из-под копыт скачущих коней, украшенные... всем, чем по их мнению можно себя украсить, от золочёных, загнутых в три загиба шпор, до высоченных раскрашенных фигур женщин и животных на шлемах, от чулок без дыр у слуг, до открытых любознательному взору брэ с блёстками и инкрустациями у модников...

Первый день турнира! Праздник!

Наконец, к крыльцу притащили вереницу носилок.

***

Паланкин, который древние греки заимствовали на Востоке, временами довольно широко распространяется в Европе. Поскольку дама не может ехать верхом, а повозка на узких улицах средневековых городов неудобна, то выбор у благородной дамы невелик: или своими ножками, или на плечах носильщиков.

Виноват: на руках. На плечах подобные носилки носят на Востоке.

В Европе пара лакеев (или больше) держат ручки подобных портшезов ("носимый стул") в руках. Хотя есть варианты. Изабелла Баварская, например, въезжала в Париж в сер. 14 в. в больших открытых носилках, закреплённых на спинах двух лошадей спереди и сзади. Примерно так, как на Руси покойных князей возят.

Портшезы 18 в., когда они станут постоянным средством передвижения множества аристократок, довольно лёгкие. "Выезд" же герцогини Саксонской состоит из четырёх носильщиков и четырёх пеших вооружённых слуг спереди и сзади. Разгонять чернь. У аристократок бывает больше, бывают конные вооружённые сопровождающие. Попы, клерки, служанки...

Выезд. Не путать с подъездом, отъездом, заездом, наездом и поездом. Или - с кавалькадой.

***