Интриганки

Парень послушно закрыл глаза, но продолжал изо всех сил цепляться за края лохани. Ростиславе пришлось похлопать его по плечу, чтобы поднял руку. Намывая, вдруг подумала:

-- Вот этим, десницей, зажал в кулаке нож. Подошёл, резанул. Поперёк. По горлу. Вот сюда кровь потекла. Нет, не успела. Вот эти пальчики... крепкие, быстрые... Сжали рукоять. Ударили. Насмерть. И сразу назад. А из тех... дух вон...

Мысль волновала, восхищала, томила...

Продолжая намывать плечи и грудь своего вестового княгиня наклонилась и закинула его вымытую руку себе на шею. Глядя сбоку на зажмуренные глаза парня, повела его ладонью по своей шее, по плечу, по груди...

-- Г-госпожа...

Её пальчики прижались к губам Егорушки.

-- Т-с-с. Сожми. Сильнее.

Не позволяя ему отпустить, приподнялась и шагнула в лохань. Опустилась в воду. Села верхом. Прижимая его правую, скомандовала:

-- Левую. Дай.

И тщательно промыв левую ладонь, поместила её симметрично правой. Своими ладонями, положенными поверх его, сжала. Держит.

Запустив руку в тёмную от трав и мыл воду, нащупала. От чего парень вздрогнул, напрягся.

-- Да уж. Выискивать не надо - не глядя не промахнёшься. Как его, бедненького... зажало.

Погладила, вроде как промывая мыльной водой. Ухватила крепко. По-хозяйски. В кулак. Улыбнулась во всё сильнее зажмуриваемые глаза.

-- "Чего не видно, того, вроде бы и нет". Он меня не видит - меня тут нет. Для него. А с кем же тогда он...? - мысль рассмешила и добавила смелости.

Направила. Медленно опускаясь. Медленно. Совсем не так, как с итальянцами давеча. Те её таскали, ею управляли. А она подстраивалась. Покорялась. Движению, рукам, мужчинам.

Вспомнилось ощущение четырёх крепких ладоней на своём теле. Уверенное управление. Ею. Умелое применение. Её. Инструмента. Для разгрузки чресел молодецких. Достаточно только... не мешать. Просто позволить. Довериться. Отдаться. А тут... сама.

Парень сжимал зубы всё сильнее. Казалось, ещё чуть и они крошиться начнут. Резко выдохнул расширившимся ноздрями.

Глядя в его окаменевшее лицо с по-прежнему крепко зажмуренными глазами, герцогиня оторвала руку своего вестового от груди, опустила, управляя его пальцами, которые часа четыре тому назад сжимали смертоносный клинок, в воду между их телами. Сжала ими свой "бутон сладострастия". Не так, как рукоять ножа. Не для смерти, а для наслаждения. Мягче. Ещё. Чуть вверх. Чуть вниз. Будто перебирая по рукояти. Тогда - причины смерти, теперь - источника удовольствия. Вот здесь... о-ох...

-- Какой он ещё... неопытной. Вот тот давешний кремонец... ныне покойный... не второй, а первый... даже жалко... Но и этого можно научить...

Мелькнувшее в мозгу слово озадачило:

-- "Научить"? Я собираюсь взять его в постоянные любовники? Одно дело - разовая награда. За прекрасно проведённую спец.операцию. Но постоянно? Это опасно. Да и хватит ли у него ума не "предъявлять права"? На женщину, которая то внизу - в постели, то много выше - в обществе? Мужчины после таких... действий начинают думать, что они важнее, главнее, умнее... Хотя - какой тут ум?

Она осторожно отпустила пальцы сегодняшнего героя, оставив в облюбованном ими месте, положила ему руки на плечи, сжала мышцы внутри себя. И медленно приподнялась. Парень снова всосал воздух сквозь сжатые зубы и потянулся за своей госпожой. Всем телом.

Будто рыба, попавшаяся на крючок. Точнее: наоборот. Словно рыбак, поймавший очень большую рыбу. Такую большую, что сама таскает рыбака. За его удочку.

Тренировки, начатые ещё под присмотром Цыбы во Всеволжске, не прекращались и во время путешествия. Заняться в море было нечем, а укрепление, например, дельтовидной или бицепсов привлекало излишнее внимание спутников.

Расслабила мышцы, отпуская "крючок", "рыбак" перестал следовать за нею, выгибаться дугой, опустился на дно лохани. Тут снова... "рыбка заглотила". "Крючок". За краешек. И медленно съехала по нему. "По самый корешок".

Медленно, потому что хотя пара вёдер воды немного для этой лохани, но вдвоём... тоже ничего. Если не "подымать волну". Если наслаждаться каждым движением, каждым миллиметром... и ещё раз, и... хорошо... долго... вечно...

"Ах повторяйте-повторяйте!".

Увы, Егорушка вдруг негромко зарычал, схватил герцогиню за ягодицы и несколькими сильными махами её небольшого, но достаточного для происходящего действия таза, довёл себя до... до облегчения. Поднявшиеся в корыте волны выплеснулись на пол.

Вот только теперь, пытаясь отдышаться, он открыл глаза и растерянно посмотрел на госпожу:

-- Я... это... ну...

-- Кончил?

-- А... ну... да...

Ростислава старательно удерживала на лице заботливое доброе выражение.

-- Ну и хорошо, ну и молодец. Понравилось?

-- А... чего? О! Да!

Парень ухватил её за руки, потянул целоваться, но герцогиня мягко его остановила:

-- Нельзя, губы опухнут, люди увидят... Не сейчас. Давай-ка ополоснёмся да оденемся. А то, не ровён час, явится кто...