Интриганки

– Ты забыл предупредить свою семью? Или ты забыл, что у тебя есть семья? Новый год без тебя? Да мы привыкли всё делать без тебя! Тебя никогда нет дома. В нормальных семьях мужья советуются с женами, рассказывают о своих планах, обсуждают вместе. Обсуждают, а не предупреждают.

– В нормальных, заметь, – перебил Алексей.

– А у нас какая? Какая я тебя спрашиваю?

Марина задохнулась от гнева.

– Где каждый сам по себе, – Леша зыркнул на Марину, – не кипятись ты так, я привык, что тебя не интересует моя жизнь, мое творчество, мои проблемы. У тебя есть только сын. И мама.

Он намеренно скривился при упоминании тёщи. Марина от возмущения резко прекратила рыдать.

– И поэтому ты бежишь? От меня, от сына? Бежишь, даже не поговорив? Ничего не объясняя? Как это называется, Леш?

– Гастроли.

– Опять врёшь! Имей смелость сказать правду, мужик ты или нет?!

Марина перешла на крик, с силой дернула мужа за руку, привлекая внимание к своим словам. Он остановился, закрыл чемодан и посмотрел на Марину.

– Что ты хочешь?

– Хочу знать правду, – твердо сказала Марина.

Слезы покатились по щекам, словно им показали зеленый свет.

– Прекрати реветь, – меланхолично заметил Леша.

– Куда ты собрался?

– На работу.

Марина смотрела, не моргая прямо в его зрачки, надеясь увидеть то, что скрывает муж. Почему даже в такой отчаянный момент, когда она готова узнать самую неприглядную истину, мужчина продолжает юлить и выкручиваться? Это говорит о его слабости? Неспособности назвать поступки своими словами и нести ответственность за последствия?

– Леша, не ври мне. Я хочу знать правду, умоляю, – прошептала Марина. – Я знаю, что ты уже не играешь в своей группе, у вас новый гитарист. Я была на концерте в клубе «Граната». И знаю, что в следующем клубе «Запал» тебя тоже не было.

Марина сделала паузу, но муж продолжал молчать и смотреть ровным без эмоциональных всплесков, взглядом.

– Я знаю, – Марина прокашлялась, – что ты должен денег какому-то парню из гаражного кооператива. Обещал вернуть с процентами.

Леша напрягся, но промолчал.

– Но есть большая часть твоей жизни, о которой я ничего не знаю.

Голос сдавили рыдания. Марина закрыла лицо руками. Сквозь слезы еле слышно прошептала:

– Не ври мне, я имею право знать о тебе всё. Пока ещё твоя жена.

Алексей хранил молчание. Не пытался жену утешить, остановить поток слез, обнять и успокоить. Он сидел рядом и смотрел прямо перед собой. Когда Марина немного успокоилась и посмотрела на мужа мокрыми глазами, он негромко произнес:

– Я устал. Эта командировка очень в тему. И для меня, и для тебя.

Марина повернулась к мужу всем корпусом. Устал? Она не ослышалась? От чего устал? От пьянок и гулянок? От вранья? От свободы? От чего он мог устать с практически идеальной женой? Которая не навязывает быт, не долбит зарплатой, не выносит мозг, смирилась с творческой профессией мужа, с ночным графиком и вообще никак не контролирует передвижение. От чего можно устать? Марине хотелось заорать во все горло и рассказать, как устала она. Ноги налились свинцом, виски разрывала пульсирующая боль, из глаз опять полились слезы. Почему все так? Почему это происходит с ней? Видит бог, она очень хотела семью, папу и маму для Гоши, лезла из кожи вон, предъявляла претензии только к самой себе и всегда требовала от себя большей отдачи. По сути, мужчина в ее жизни значился номинально. Закончился еще полгода года назад, когда перестал отдавать зарплату. Сначала сказал, что задержали выплату. Потом Марине подкинули жирный заказ, и она забыла спросить. Потом еще один заказ, двойные суммы, и она не смогла уловить момент из-за своей занятости, когда Леша посчитал нормальным не говорить на тему денег в семье.

– Я устал с тобой соревноваться, – произнес Леша.

– Что?

Марина не верила своим ушам. Что он несет? На ходу придумал версию своего бегства?

– Ты умная, успешная, самостоятельная. У тебя все получается в бизнесе, и ты зарабатываешь больше. А что у меня? Группа, которой пятнадцать лет, гастролирующая по клубам. Нам никогда не стать «Битлз» и даже «Океан Эльзы». Мы так и останемся в душных клубах для развлечения танцующей публики. Нам не видать больших концертных площадок, нормального света, микрофонов, стадионов и эфиров на радио. Мы музыкальные кроты. Без будущего.

Леха прерывисто вздохнул.

– А я не хочу так.

Он посмотрел на жену.

– Им не нужна новая музыка, проще слепить аранжировку, добавить ударных и будет новый трек. «Пипл хавает» – говорит директор. Он не вкладывает деньги в аппаратуру, я сам купил себе новую гитару. И одежду сам. Разве об этом я мечтал?

Марина и Леша смотрели в глаза друг другу и впервые за долгое время говорили искренне.

– Смените директора, – предложила Марина.

– У него много связей, клубы, живые деньги, нал, трансфер – это уже много. Я реально оцениваю наши способности. Каждый день рождаются новые группы, продюсерские проекты, появляются мега-звезды после талант-шоу. Креативные, драйвовые, стильные. Каждый день рождает новых конкурентов. Дальше что? Дождаться, когда вырастет борода и петь в клубах тот же хлам? Или каверы хитовых песен?