Интриганы

Двинулись к выходу. Пошел Колунов и жестикулирующий на ходу Живчиков, пошел, гулко шагая по опустевшему цеху, Бюргер, просеменила утратившая надежду на встречу с охранником Милочка. И только Маэстро и Мария остались сидеть на скамейке.

– Я все хотела вас спросить, но не решалась, – сказала Мария и замолчала, ожидая разрешения.

– Цыганка могла приворожить к нему женщину, принадлежащую другому. – Маэстро догадался, о чем хочет спросить Мария. – А этого делать не следует.

К ним со сцены спрыгнули Самсон и его телохранитель.

– Хорошо, что вы еще здесь. – Самсон устроился между Марией и ясновидцем. – Группа там отмечает премьеру, а я ускользнул. Устал до чертиков.

– Скажите, Самсон, вы счастливы? – спросил маг.

– Счастлив?

– У вас теперь есть все, что нужно человеку: слава, друзья, деньги. Вы должны быть счастливы. – Маэстро словно убеждал Самсона чувствовать себя счастливым.

– Обычные блага не делают человека счастливым, – грустно улыбнулся Самсон.

– Влюбились? – спросила Мария.

Самсон опустил голову. Маэстро смотрел на него с все возрастающей тревогой.

– Страшное чувство, когда женщина недосягаема, – проговорил Самсон. – Мучает, не дает ни есть, ни пить. И во сне не могу забыться. Но ничего нельзя сделать.

– Можно, – хохотнул телохранитель. – Наше ведомство может достать самых недосягаемых женщин.

– Диана не по зубам вашему ведомству, – зло огрызнулся Самсон.

Маэстро побледнел.

– Не знаю, кто такая Диана, – сказала Мария, – но мы, бабы, все одинаковы – липнем к победителям. За свою любовь нужно драться, Самсон, драться до последнего вздоха!

Самсон схватился руками за голову и глухо застонал.

– Отвезите его домой, – сказала телохранителю Мария.

– Только не домой, – отозвался Самсон. – Не хочу никого видеть!

– Поедем, отвезу вас в гостиницу. – Телохранитель бережно поднял Самсона и повел его к выходу. – Там вам никто надоедать не будет.

17

Самсон проспал мертвым сном почти двенадцать часов.

Проснувшись, он обнаружил себя в роскошном номере гостиницы и не сразу вспомнил, как попал сюда. А когда и кто его раздел догола и уложил в постель, вообще вспомнить не смог. «Видно, к этому моменту я совсем отключился», – подумал Самсон и, подойдя к окну, поднял жалюзи.

Из окна открывался вид на реку. Светило солнце. По реке скользили яхты. Над синей водой пластались многоцветные паруса.

На столе лежало несколько пухлых пачек долларов и маленький клочок бумаги, на котором мелким почерком было написано: «Гонорар за концерт. До встречи. Ваш Кэбу».

Самсон взвесил на руке пачки и внезапно осознал, что теперь богат.

В дверь номера постучали.

– Минутку! – крикнул Самсон и оглянулся в поисках своих брюк. Брюк нигде не было. Не было так же и остальной одежды.

– Меня можете не стесняться, – послышался голос из-за двери, и телохранитель внес в номер большие запакованные коробки.

– Что это? – удивился Самсон, спешно заворачиваясь в простыню.

– Не можете же вы ходить по городу в концертной одежде, – ответил охранник и вышел на балкон.

В коробках лежали костюм, плащ-реглан и обувь. Самсон был потрясен, когда разглядел сумму на чеке. Он и представить себе не мог, что одежда может так дорого стоить.

Пока Самсон приводил себя в порядок, телохранитель курил на балконе.

– Поехали домой, – сказал он, вернувшись в номер.

– А можно мне немного пожить здесь? – жалобно спросил Самсон, вспомнив ненавистную коммуналку. – Ну, хотя бы еще три дня.

– Домой, – сказал телохранитель. – Но не в коммуналку. Вас уже два часа ждет пролетка.

– Но, залетные! – щелкнул бичом бородатый кучер, как только седоки устроились на скамье. – Шевелись, волчья сыть!..

Лошади рванули с места и сразу перешли на рысь. По булыжникам мостовой ритмично и громко застучали кованые копыта.

Всю дорогу Самсона сверлил один и тот же вопрос: «Куда они меня везут?» И хотя верх пролетки был поднят, а реглан был на теплой подкладке, Самсон из-за этих мыслей нещадно мерз.

Выехали за город.

Пролетка свернула с шоссе и покатила по сельской дороге. Проехав еще метров пятьсот по аллее, образованной двумя рядами тополей, седоки подкатили к желтому двухэтажному дому с балконом над входом. Балкон поддерживали два атланта. У дверей стоял Калигула в парадной форме. Эполеты с вензелем «Ф» (первая буква фамилии губернатора), орден на мундире и надраенные хромовые сапоги сверкали на солнце.

– Имение графов Вениковых, – сказал майор, распахнув перед Самсоном дверь. – Памятник архитектуры восемнадцатого века. Охраняется государством.

– Странная фамилия для графа, – заметил Самсон.

– Основатель рода, деревенский обалдуй Кузьма, изобрел машину для плетения веников для парной, – объяснил Калигула. – В восемнадцатом веке это было нечто вроде современных нанотехнологий. Россия испокон века славилась своими изобретателями. А их величества, супруги Петр и Екатерина Первые, были любителями попариться вдвоем, да с пивцом и водочкой. Отсюда и фамилия, и графское достоинство изобретателя. Петр всегда поощрял инициативных мужиков.